Показать все теги
История археологических исследований на территории Вологодской области до сих пор почти не привлекала к себе внимания[1]. Между тем, накопленный археологами опыт давно нуждается в изучении и обобщении. Наиболее ранние факты интереса к археологическим памятникам зафиксированы в устных легендах[2]. Однако только к последней четверти XVIII - началу XIX в. относятся первые описания этих памятников[3] и первые попытки археологических раскопок[4], а целенаправленная деятельность в данном направлении начинается лишь после Отечественной войны 1812 г. Несомненная заслуга в этом принадлежит 3. Д. Ходаковскому, который в 20-х годах XIX в. побывал на реках Колпи и Мологе, в г. Череповце и отметил здесь городища и жальники, а также следы веси в топонимике[5]. Более благоприятные условия для сбора сведений о памятниках возникли с основанием в 1838 году местного периодического издания «Вологодские губернские ведомости». В неофициальной части этого издания печатаются сообщения Муромцева о городке Рахлей[6] и о Чудиной горе на реке Сямжене[7], К. Свистунова о Тарножском городке[8], П. Черняева о Кичменгском городке[9], П. Сорокина о городках Соль- Вычегодского уезда, в том числе и о городке Рахлей[10], П. Воронова о Вельских городках с упоминанием Брусенецкого городка и городка на реке Сямжене[11]. Некоторые археологические сведения появляются в центральной печати, в частности, о так называемом кургане «Синеус» близ города Белозерска[12] и о находке клада монет X-XI вв. у Великого Устюга[13].
Таким образом, в первой половине XIX в. исключительно трудами любителей накапливаются первые археологические сведения.
Во второй половине XIX в. создание Археологической комиссии в 1850 г., основание Московского археологического общества в 1864 г., организация археологических съездов, деятельность Вологодского губернского статистического комитета, продолжающиеся публикации «Вологодских губернских ведомостей», а с 1864 г. «Вологодских епархиальных ведомостей» способствовали дальнейшему росту количества сообщений, свидетельствующих, что работа не ограничивается уже только выявлением и описанием памятников, но сопровождается и раскопками. В 1860 г. Я. М. Лазаревский проводит раскопки так называемого кургана «Синеус» и доказывает его естественное происхождение[14]. В 1864 г. И. Я. Якубович раскапывает «древние могилы» на берегу реки Суды[15]. В 1864 г. член Археологического общества Д. И. Прозоровский раскапывает курганы у д. Варнакушка[16]. В 1875 г. Д. П. Европеус раскапывает сопку близ деревни Белые Кресты[17]. А в 1881 г. сопка у с. Избоищи была раскопана слушателями Археологического института[18]. Значительная работа по выявлению и описанию археологических памятников была проделана к VII археологическому съезду, проходившему в 1887 г. в г. Ярославле. Через губернский статистический комитет приходским священникам была разослана программа по сбору археологических сведений. Ответы были обработаны и опубликованы секретарём комитета Н. А. Полиевктовым[19]. В трудах съезда сообщалось также об обследовании памятников Н. Е. Ординым[20]. Результатом проделанной к VII археологическому съезду работы явилось выявление и описание 23 памятников, расположенных ныне в восточных районах Вологодской области.
В конце XIX в. и в начале XX в. интересные сведения поступают от К. С. Ивановского[21], Е. А. Бурцева[22], А. Беляева[23]. Раскопки же проводятся помещиком Паниным в 1894 г. у деревень Митино и Заворыкино[24]. Учеником А. Е. Спицына Н. Ф. Лавровым в 1911 г. проводится разведка по рекам Шексне и Суде[25]. Уникальный памятник из 17 курганов (правда, сильно разрушенных кладоискателями) раскопал в низовьях Сухоны в 1911 году Н. В. Глазов[26].
До революции имели место и обзоры выявленных археологических памятников и находок. По восточным районам Вологодской области, входившим ранее в состав Вологодской губернии, таким обзором является работа И. К. Степановского «Вологодская старина»[27], по западным, входившим в состав Новгородской губернии, - А. А. Спицына «Обозрение некоторых губерний в археологическом отношении»[28], кроме того, И. Романцевым был составлен указатель памятников Новгородской губернии[29].
Общим итогом работы, проделанной краеведами, любителями старины и археологами до 1917 г., явилось выявление и описание большого количества археологических памятников, правда, почти исключительно средневековых. По выявлению памятников предшествующих исторических эпох успехи были значительно меньше. В конце XIX - начале XX вв. было известно всего лишь 9 местонахождений каменного века[30], городище и два селища - эпохи раннего железа[31], финно-угорские же материалы известны только из раскопок А. В. Панина на реке Суде[32] да сборов Едемского[33] и Глазова[34] на р. Кокшеньге. Из отдельных находок в Петровском домике г. Вологды, в музее Общества изучения Северного края и в музее Тотемской Петровской ремесленной школы начали формироваться первые археологические коллекции.
Проведение небольших, в основном любительских, раскопок показало ценность скрытых в памятниках материалов. К сожалению, раскопки проводились по весьма несовершенной методике, собранные материалы с дневниковыми записями в большинстве случаев утрачены, выводы же по полученным материалам носили преимущественно этногеографический характер; история технологии, хозяйства, социально-экономические отношения прошли мимо внимания археологов. Поэтому весь досоветский период являлся периодом накопления материала, общий объём которого и качество послужили основой для дальнейшего развития археологических исследований на территории края.
После Октябрьской революции в развитии археологических исследований начался новый этап: вещественные источники получили должное признание, расширилась деятельность Вологодского общества изучения Северного края, возникли Общества по изучения местного края в гг. Череповце и Тотьме, перестроилась работа музеев в Череповце и Вологде, созданы музеи в Великом Устюге, Тотьме, Устюжне. Всё это привело и к бурному росту числа любителей краеведов, и их активности.
Гидрограф К. В. Марков, работавший в 19171918 гг. по обследованию водной системы озёр Воже и Лача, собрал значительное количество неолитических орудий и осколков орнаментированной керамики. На его карте отмечено более 30 местонахождений[35].
Крупным центром по выявлению археологических памятников становится музей и педагогический институт в Вологде. В 1920 г. преподавателем института Н. В. Ильинским обнаружена неолитическая стоянка у истоков р. Сухоны[36]. На р. Едке собрал неолитические
материалы тов. Бурачек[37]. В 1926 г. по приглашению Вологодского музея археолог М. Е. Арсакова провела разведку по южному и юго-восточному берегу Кубенского озера, зафиксировав две стоянки и четыре местонахождения орудий эпохи неолита[38]. Целый круг друзей музея возник в г. Вологде во второй половине 30-х годов: от рабочих города, от Коли Федышина и его товарищей поступает ряд неолитических и мезолитических орудий, найденных на территории города и его окрестностей[39]. В 1941 г. сотрудником музея М. Я. Рудинским собраны материалы и зафиксированы 24 пункта местонахождений в низовьях рек Сухоны и Юга[40].
Небольшая коллекция каменных орудий формируется в Великоустюгском музее трудами К. А. Линевского и М. И. Романова[41].
Устюженский музей совместно с Тихвинским проводит небольшие раскопки на р. Мологе[42].
Большой размах и систематичность работа по археологическому исследованию края приобрела в Тотемском музее под руководством Н. Н. Черницына. Уже в 1918 г. художник Е. И. Праведников обнаружил на р. Сухоне стоянку с сохранившимся культурным слоем[43]. В 1923 г. она была частично раскопана директором музея Н. Н. Черницыным[44]. Её исследование дало толчок к поискам новых памятников. Уже в следующем году было открыто пять неолитических стоянок по р. Кокшеньге[45]. В 1924 г. выявлены и силами археологического кружка при Тотемском музее обследованы первые на территории края угро-финские могильники: Пустошинский, Марьинский, датированные XI-XII вв.[46]
Для анализа полученных археологических материалов привлекались крупнейшие археологи В.А. Городцов[47] и А. А. Спицын. От А. А. Спицына была получена и опубликована в 4-м выпуске докладов Общества по изучению местного края статья «Древности Севера»[48], в которой сделан обзор вологодских древностей, дан анализ накопленного материала и определены перспективы археологического исследования края. Эта работа явилась первой попыткой собрать весь накопленный к 20-м гг. материал и дать ему возможное освещение. Итогом же всей многолетней работы директора Тотемского музея Н. Н. Черницына явилось создание микрокарты археологических памятников Тотемского района, где отмечены 14 стоянок неолита, 7 стоянок раннего металла, 10 могильников, 4 городища и 23 местонахождения отдельных предметов[49], кроме того, Н. Н. Черницыным сделан ряд публикаций, которые ввели в научный обиход материалы, ставшие основой дальнейшего исследования не только в Тотемском районе, но и в области[50].
Со второй половины 20-х годов большое внимание уделялось археологии в Череповецком краеведческом музее. В 1924 г. Г. И. Виноградовым были обнаружены курганы и жальники близ деревни Малечкино[51]. Инспектор губоно Б. Г. Кириллов обследует памятники в Устюженском районе[52]. Археолог Арсакова, работавшая в это время в Череповецком музее, проводит раскопки курганов у станции Пестово[53], в 1927 г. - курганов у д. Болтинская, неолитической стоянки Водоба[54], в 1929 году - стоянок на западном берегу Чарондского озера и на восточном берегу Вещозера[55]. Итогом работы М. Е. Арсаковой явилась статья «Древнейший человек и население края»[56]. Директором Череповецкого музея К. К. Морозовым в 30-х годах была обследована древнейшая стоянка края Ягорбская с микролитическими орудиями[57].
Идя по следам краеведов, археологи М. Е. Фосс и А. Я. Брюсов проводят крупные археологические работы: М. Е. Фосс - в районе озера Лача (в настоящее время в Архангельской обл.) и по р. Сухоне[58]; А. Я. Брюсов в районе озера Воже начинает раскопки двух крупнейших памятников неолита - свайного поселения на р. Модлоне и могильника у д. Караваиха[59]. В работе экспедиции А. Я. Брюсова принимают активное участие сотрудники Вологодского музея И. И. Смирнов, Череповецкого - К. К. Морозов, Вологодского пединститута - Р. В. Бобровский.
Успешные работы экспедиций и личные контакты с А. Я. Брюсовым приводят к активизации деятельности ещё одного краеведа - редактора районной газеты В. В. Гарновского, который в 19401941 гг. открывает на северном и западном берегах Белого озера более десяти неолитических стоянок[60]. Если в выявлении памятников неолита большая заслуга принадлежит краеведам, то создание карты памятников Средневековья - заслуга экспедиций ГАИМК и ИИМК. Отряд Северо-Западной экспедиции под руководством Г. П. Гроздилова и В. И. Равдоника- са в 1929 г. провёл обследование по р. Шексне, Суде, Колпи и Мологе, взяв на учёт более 60 курганных групп, жальников, могильников, селищ и городищ[61]. Такая работа привела к выявлению основных групп памятников в западных районах области. Существенным добавлением к ним явилась работа Средневолгостройской (1933-1935 гг.) и Верхневолжской (1936-1938 гг.) экспедиций под руководством П. Н. Третьякова, обследовавших нижнее течение рек Шексны и Мологи[62], а также Белозерской экспедиции П. А. Сухова, проходившей при участии Кирил- ло-Белозерского музея[63].
Война резко прервала археологические исследования, но уже в первые послевоенные годы они восстанавливаются в большем объёме[64].
Новый этап в развитии археологического краеведения характеризуется большим контактом любителей с археологами-профессионалами. Сотрудники Вологодского областного музея, Вологодского государственного педагогического института, Череповецкого музея ежегодно участвуют в экспедициях Государственного исторического музея, Института археологии. Постановление правительства 1948 г. об охране памятников и руководящие документы по паспортизации археологических памятников придали краеведческому движению более целенаправленный характер. В выявлении памятников, их обследовании, составлении документации участвуют А. В. Голованова, К. К. Морозов, В. В. Гарновский, Б. М. Яковцевский, М. В. Горбунов, Н. А. Черницын, А. А. Миров[65], А. А. Алексеева[66].
При всём росте краеведения доминировать в послевоенный период стали систематические археологические исследования. А. Я. Брюсов продолжает начатые в 1937 г. крупные исследования неолитических памятников в бассейне озера Воже[67]. Результатом этих работ явилось освещение важнейших вопросов экономической и этнической истории Севера в III-II тыс. до н. э., связей каргопольской культуры с карельской и беломорской; удалось наметить основные пути заселения Севера[68]. Принимая участие в работе конференции вологодских вузов и редактируя сборник по археологии Вологодской области, А. Я. Брюсов поставил ряд конкретных задач в археологическом исследовании Вологодской области, большинство которых за последующие двадцать лет были решены[69].
Работы М. Е. Фосс по изучению Севера также в большей мере связаны с материалами области. Карта, опубликованная в монографии «Древнейшая история Севера Европейской части СССР», до сих пор является наиболее полным сводом неолитических памятников[70].
С разрешением целого ряда вопросов трудами А. Я. Брюсова и М. Е. Фосс возникли новые проблемы, которые успешно решались археологами в последующие годы. Экспедиция Государственного исторического музея под руководством И. К. Цветковой в 1956-1957 гг. в районе Азатского озера[71] дала материалы, подтверждающие предположение о заселении края в эпоху неолита из Волго-Окского междуречья, и раздвинула границы каргопольской культуры в юго-западном направлении. В работах отряда Ленинградского отделения Института археологии Р. В. Козыревой в 1965, 1970 гг.[72] проявился рост внимания к исследованию памятников в новых районах. Более ярко и последовательно тенденция к исследованию памятников в новых районах области проявилась с 1968 г. в работе экспедиции Института археологии С. В. Ошибкиной[73]. Полученные ею материалы позволили говорить о сохранении в ранних стоянках Андозера очевидного сходства с памятниками льяловского типа. Раскопки стоянок в среднем течении Сухоны дали возможность говорить о существенном отличии неолита Сухоны от неолита кар гопольской культуры.
Систематические исследования славяно-русских памятников ведутся с 1948 г. Вологодской археологической экспедицией Института археологии под руководством А. В. Никитина[74]. В работе активно участвовали областной музей и Вологодский педагогический институт. Работы в городе Вологде позволили на археологическом материале подтвердить возникновение города в домонгольское время. Раскопки в г. Устюжне, на реках Кать, Мологе, Колпи, Суде свидетельствовали о заселении этих районов славянами с X века. Разведки по рр. Сухоне, Ваге, раскопки в Великом Устюге, в Никольском, Кичменгско-Городецком районе позволили сделать выводы о сравнительно позднем возникновении городков в восточных районах области в периоды борьбы между Москвой и Новгородом и Смутного времени.
Работы Белозерской археологической экспедиции под руководством Л. А. Голубевой[75] дали материал для выводов о возникновении одного из крупнейших городов древней Руси ещё в период господства на берегах Белого озера финно-угорского населения и о социально-экономическом развитии города в последующее время.
Государственным историческим музеем в 1950 г. было проведено обследование археологических памятников Белозерья, результатом которого явилось создание микрокарты памятников района[76].
Значительные работы по выявлению памятников летописной Веси были проведены в бассейне Белого озера, р. Шексны, Суды, Мологи сотрудником Государственного исторического музея Н. В. Тухтиной[77].
[1] Самостоятельное значение имеют только: Фосс М. Е. История исследования северного неолита // Древнейшая история Севера Европейской части СССР. М., 1952. С. 20-29 (МИА; № 29).; Никитин А. В. Археологические исследования в Вологодской области // Материалы по истории Европейского Севера СССР. Вологда, 1973. С. 439-441. (САС; Вып. III).
[2] Степановский И. К. Вологодская старина : историко-археологический сборник. Вологда, 1890.
[3] Засецкий А. А. Исторические и топографические известия по древности о России и частно о городе Вологде и его уездах... 2-е изд. М., 1782. С. 16.
[4] Флеров А. О. древностях вологодских и зырянских // Северный вестник. 1804. № 11. С. 205-210.
[5] Ходаковский 3. Д. Донесение о первых успехах путешествия по Руси Ходаковского 3. Д. // Русский исторический сборник. Т. VII. М., 1844. С. 87-88.
[6] Муромцев И. Городок Рахлей // ВГВ. 1843. № 23.
[7] Древние исторические места Кадниковского уезда // ВГВ. 1844. № 26.
[8] Свистунов К. Тарножский городок // ВГВ. 1847. № 37.
[9] Черняев П. Кичменгский городок // ВГВ. 1848. № 36.
[10] Сорокин П. Об укреплённых местах Сольвычегодского уезда Вологодской губернии // ВГВ. 1853. № 25, 26.
[12] Воронов П. Городища // ВГВ. 1854. № 20, 21
[13] Шевырев С. П. Поездка в Кириллово-Белозерский монастырь в 1847 г. Ч. II. М., 1850. С. 60; Игнатьев. Курганы близь г. Белозерска // Северная пчела. 1853. № 56, 57, 62; Он же // Журнал для чтения военно-учебных заведений. 1853. Т. 104. № 415. С. 352-366.
[14] Савелов П. С. Археологические находки, сделанные в Пермской и Вологодской губернии // Журнал Министерства народного просвещения. 1852. Ч. 75. 7 отделение, II часть. С. 26.
[15] Отчёт об археологических розысках в окрестностях Белозерска за 1860 год // ИИМК РАН. Ф. 115/1860; Отчёт Императорской археологической комиссии за 1860 год. СПб., 1862. Ст. XII.
[16] Позоровский Д. И. Древние вещи, найденные в Белозерском уезде // Известия Императорского русского археологического общества. Т. VIII. СПб., 1877. С. 64-66.
[17] Архив А. А. Спицына // ИИМК РАН. Ф. 5. Д. 381. Л. 111.
[18] Отчёт о действиях и занятиях Вологодского губернского статистического комитета за 1887 г. // ВГВ. 1889. № 3, 4, 5; То же // ВЕВ. 1889. № 22, 23; Полиевктов Н. А. Сведения о городках и городищах, находящихся в Вологодской губернии // Труды VII археологического съезда в Ярославле. Т. III. М., 1892. С. 4-12.
[19] Калачев Н. В. Отчёт об осмотре летом и осенью слушате¬лями Археологического института памятников древностей и их работе в архивах // Сборник Археологического инсти¬тута. Кн. V. Вып. I. СПб., 1881. С. 6.
[20] Ордин Н. Е. Описание городка, находящегося в Никольской волости Кадниковского уезда Вологодской губернии // Труды VII археологического съезда в Ярославле. Т. III. М., 1892. С. 13-14.
[21] Ивановский К. С. Археологическая заметка // ВГВ. 1880. № 30.
[22] Бурцев Г А. Городок на р. Сямже // ВГВ. 1887. № 23.
[23] Беляев А. Памятники древности в Верховажье // ВЕВ. 1898. № 20.
[24] Синицын А. А. Курганы Белозерского уезда // ЗИРАО. Новая серия. Т. VII. Вып. 1 и 2. СПб., 1896. С. 160.
[25] ИИМК РАН. Д. 89/1911; Лавров Н. Ф. Исследования Н. Ф. Лаврова в Череповецком уезде // Отчёт Археологической комиссии за 1911 г. СПб., 1914. С. 68-69.
[26] Глазов Н. В. Записки о древностях Вологодской губернии по Вельскому и Тотемскому уездам // Там же. С. 69-70.
[27] Степановский И. К. Вологодская старина. Вологда, 1890.
[28] Синицын А. А. Обозрение некоторых губерний в археологическом отношении // ЗИРАО. Новая серия. Т. IX. Вып. 1-2. СПб., 1887. С. 237-293.
[29] Романцев И. О курганах, городищах и жальниках Новгородской губернии. Новгород, 1911.
[31] Синицын А. А. Обозрение некоторых губерний в археологическом отношении // ЗИРАО. Новая серия. Т. IX. Вып. 1-2. СПб., 1897. С. 238.
[32] Лавров Н. Ф. // ИИМК РАН. Ф. 1. Д. 89/1911.
[33] Спицын А. А. Курганы Белозерского уезда // ЗИРАО. Новая серия. Т. VIII. Вып. 1-2. СПб., 1896. С. 160.
[34] Едемский М. Б. Кокшенгская старина // Записки Русского отделения Императорского русского археологического общества. Т. VII. Вып. 1-3. СПб., 1906. С. 92.
[35] Глазов Н. В. Указ. соч.
[36] Марков К. В. План озера Воже. План озера Кенозеро с указанием мест находок доисторического человека. Хранятся в научном архиве Вологодского областного краеведческого музея.
[37] Спицын А. А. Древности Вологодской, Архангельской, Северодвинской губерний и области Коми // Доклады научного общества по изучению местного края при Тотемском музее. Вып. IV. Тотьма, 1926. С. 6; о нём: Черницын Н. Тотем - ский государственный музей местного края // Север. 1924. № 1. С. 159-160.
[38] Арсакова М. Е. Отчёт // ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1926. № 176.
[39] Спицын А. А. Курганы Белозерского уезда // ЗИРАО. Новая серия. Т. VIII. Вып. 1-2. СПб., 1896. С 160.
[40] Чичерин. Археолог Федышин // Наши достижения. 1936. № 1. С. 128; Археологические находки // Красный Север. 1935. 29 мая; Памятник XVI века // Красный Север. 1936. 30 мая; Верховцев Д. Юные археологи // Красный Север. 1937. Июнь; Федышин И., Невзоров В. Заметки о городе // Красный Север. 1940. 17 января.
[41] Рудинский М. Я. Инвентарная опись археологических материалов, собранных М. Я. Рудинским во время экспедиции в Нюксенский, Великоустюгский и Усть-Алексеевский районы в 1941 г. // Научный архив Вологодского областного краеведческого музея.
[42] Археологическая коллекция хранится в Великоустюг- ском краеведческом музее.
[43] ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1925. № 214; ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1926. № 195.
[44] Праведников Е. И. Находки каменного века близ города Тотьмы (поздний неолит) // Материалы по изучению истории и использованию производительных сил Северного края. Вып. 3. Вологда, 1922. С. 197-198.
[45] Черницын Н. А. // ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1923. № 112.
[46] Черницын Н. А. // ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1923. № 112; Он же // ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1925. № 190; Он же // ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1926. № 129.
[47] Черницын Н. А. Черняховская стоянка поздней поры неолита. Тотьма, 1928. С. 18.
[48] Спицын А. А. Древности Вологодской.
[49] Черницын Н. А. Археологическая карта Тотемского района Вологодской области // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. В. 35. М.; Л., 1950. С. 143-148.
[50] Кроме указанных: Черницын Н. А. Следы неолита по Кок- шеньге // Север. № 7-8. 1928. С. 283-285; Черницын Н. А. Угро- финские могильники на территории Вологодской области // СА. № 4. 1966. С. 196-201; Черницын Н. А. Тотемный знак на гальке // СА. № 2. 1970.
[51] Виноградов Г. И. Об обнаружении кладбища близ Череповца Новгородской губернии // ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1924. № 133.
[52] Кириллов Б. Г. Материалы хранятся в Череповецком краеведческом музее. Он же. ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1925. № 214.
[53] Арсакова М. Е. // ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1926, № 117/17.
[54] Арсакова М. Е. // ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1927. № 168.
[55] Арсакова М. Е. // ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1929. № 141.
[56] Арсакова М. Е. Древнейший человек и население края // Череповецкий округ. Череповец. 1929.
[57] Материалы хранятся в Череповецком краеведческом музее.
[58] Фосс М. Е. Разведка по Сухоне // ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1932. № 258.
[59] ИИМК РАН. Ф. 35. Оп. 1. 1938. № 137, 206, 205; Ф. 2. Оп. 1. 1937. № 197, 242; Ф. 2. Оп. 1. 1932. № 1; Ф. 35. Оп. 1. 1939. № 7; Ф. 35. Оп. 1. 1940. № 12. Коллекции хранятся в Череповецком краеведческом музее.
[60] Материалы хранятся в Череповецком краеведческом музее, научном архиве Вологодского областного краеведческого музея.[61] Гроздилов Г П. Археологические памятники IX-XIII вв. в Белозерье // УКМ. Ф. 7. Д. 5; ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 11. 1933. № 225.
[62] ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1933. № 225.
[63] ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1937. № 258. С. 31-34. № 260. Л. 5-8; ИИМК РАН. Ф. 35. Оп. 1. 1939. № 41. Ф. 35. Оп. 1. 1940. № 105.
[64] Засурцев П. И. Отчёт 1947 г. // ИА РАН Р-1/252.; Брюсов А. Я. Отчёт 1945 г. // ИА РАН Р-1/15. 1946.
[65] Материалы хранятся в архиве производственной группы охраны памятников управления культуры Вологодского облисполкома и в научном архиве Вологодского областного краеведческого музея.
[66] Материалы хранятся в Череповецком краеведческом музее.
[67] См. отчёты А. Я. Брюсова за 1945-1959 годы в архиве ИА РАН: 1945 г. - ИА. Р-1. № 15; 1946 г. - ИА. Р-1. № 48; 1947 г. - ИА. Р-1. № 125; 1951 г. - ИА. Р-1. № 586; 1952 г. - ИА. Р-1. № 705;
1953 г. - ИА. Р-1. № 872; 1955 г. - ИА. Р-1. № 1125; 1956 г. - ИА. Р-1. № 1220; 1957 г. - ИА. Р-1. № 1562; 1959 г. - ИА. Р-1. № 2066.
[68] Брюсов А. Я. Очерки по истории племён европейской части СССР в неолитическую эпоху. М., 1952.
[69] Брюсов А. Я. О целях и задачах и о состоянии и перспективах археологического обследования Вологодской области // Труды научной конференции по изучению Вологодской области. Вологда, 1956. С. 43-53; Он же. Предисловие // Сборник по археологии Вологодской области. Вологда, 1961.
[70] Фосс М. Е. Древнейшая история Севера... М., 1952.
[71] См. отчёты И. К. Цветковой за 1955-1957 годы в архиве ИА РАН: 1955 г. - ИА. Р-1. № П19; 1956 г. - ИА. Р-1. № 1271; 1957 г. - ИА. Р-1. № 1486.
[72] См. отчёты Р. В. Козыревой за 1965 и 1970 годы в архиве ИА РАН: 1965 г. - ИА. Р-1. № 3144; 1970 г. - ИА. Р-1. № 4324.
[74] См. отчёты С. В. Ошибкиной за 1968-1973 годы в архиве ИА РАН: 1968 г. - ИА. Р-1. № 3663; 1969 г. - ИА. Р-1. № 3863; 1970 г. - ИА. Р-1. № 4267; 1971 г. - ИА. Р-1. № 4512; 1973 г. - ИА. Р-1. № 4978.
[75] См. отчёты А. В. Никитина за 1948-1970 годы в архиве ИА РАН: 1948 г. - ИА. Р-1. № 222; 1955 г. - ИА. Р-1. № 1192; 1956 - ИА. Р-1. № 1299; 1957 г. - ИА. Р-1. № 1662; 1958 г. - ИА. Р-1. № 1728; 1958 г. - ИА. Р-1. № 1966; 1960 г. - ИА. Р-1. № 2324; г. - ИА. Р-1. № 2321; 1962 г. - ИА. Р-1. № 2479; 1963 г. - ИА. Р-1. № 2680; 1964 г. - ИА. Р-1. № 2922; 1965 г. - ИА. Р-1. № 3143; 1966 г. - ИА. Р-1. № 3342; 1967 г. - ИА. Р-1. № 3530; 1968 г. - ИА. Р-1. № 4061; 1969 г. - ИА. Р-1. № 3982; 1970 г. - ИА. Р-1. № 4110.
. отчёты Л. А. Голубевой за 1950-1966 годы в архиве ИА РАН: 1950 г. - ИА. Р-1. № 510; 1951 г. - ИА. Р-1. № 621; 1952 г. ИА. Р-1. № 1374; 1957 г. - ИА. Р-1. № 1505; 1958 г. - ИА. Р-1. № 1795; 1960 г. - ИА. Р-1. № 2138; 1961 г. - ИА. Р-1. № 2334; г. - ИА. Р-1. № 2572; 1963 г. - ИА. Р-1. № 2945; 1966 г. - ИА. Р-1. № 3215.
[77] См. отчёт Н. В. Тухтиной за 1959 год в архиве Череповецкого краеведческого музея и отчёты за 1960-1966 годы в архиве ИА РАН: 1960 г. - ИА. Р-1. № 2180; 1961 г. - ИА. Р-1. № 2505; 1963 г. - ИА. Р-1. № 2787; 1964 г. - ИА. Р-1. № 2981; 1965 г. - ИА. Р-1. № 3093; 1966 г. - ИА. Р-1. № 3857.
