Показать все теги
Андрей Шестаков, специально для сайта Тайны истории
Историки считают, что в то время, когда Святослав воевал в Болгарии, на Киев напали печенеги, из-за чего князь и был вынужден срочно вернуться.
Вот как это описывает Повесть временных лет (ПВЛ): «В год 6474 [968] пришли печенеги впервые на Русскую землю, а Святослав был в Переяславце; и заперлась Ольга с внуками своими Ярополком, и Олегом, и Владимиром в городе Киеве. И осадили печенеги город в силе великой: бесчисленное множество около города, и было нельзя из города выйти, ни вести послать; и изнемогали люди от голода и жажды. И собрались люди той стороны Днепра в ладьях, и стояли на том берегу, и нельзя было войти в Киев ни одному из них, ни из города к ним. И тужили люди в городе, и сказали: «Не будет ли кого, кто бы мог на ту сторону дойти: если не подступите утром под город, сдадимся печенегам». И сказал один отрок: «Я пройду». Горожане же рады были, сказали отроку: «Иди». Он же вышел из города с уздою и пошёл сквозь печенегов, говоря им: «Не видел ли коня кто-нибудь?» ибо умел по-печенежски. Они же принимали его своим. И как приблизился к реке, скинул порты, прыгнул в Днепр и поплыл. И увидев это печенеги устремились за ним, стреляя в него, и не могли ему ничего сделать. Они же, видевши с той стороны, приехали в ладье к нему, и взяли его в ладью и привезли его к дружине. И сказал им: «Если не подступитесь завтра под город, сдадутся люди печенегам». Сказал же им воевода их, именем Претич: «Подступив завтра в ладьях и захватив княгиню и княжичей умчим на этот берег. Если этого не сделаем, погубит нас Святослав». И как стало утро, сели в ладьи к рассвету, затрубили громко трубами, и люди в городе закричали. Печенеги же, решили князь пришёл, побежали врассыпную от города. И вышла Ольга с внуками и людьми к ладьям. И увидев это князь печенежский, возвратился один к воеводе Претичю, и сказал: «Кто это пришёл?». И сказал ему: «Люди с другой стороны». И сказал ему князь печенежский: «А ты князь ли?». Он же сказал: «Я муж его и пришёл в сторожах, а за мной идёт воинов бесчисленное множество». Это сказал, грозя им. И сказал князь печенежский Претичу: «Будь мне другом». Он же сказал: «Так будет». И подали руки друг другу, и дал печенежский князь Претичу коня, саблю, стрелы; он же дал ему бронь, щит, меч. И отступили печенеги от города, и нельзя было коня напоить, на Лыбеди печенеги. И послали киевляне к Святославу, говоря: «Ты, княже, чужой земли ищешь и блюдёшь, а своей лишился, мало было нас не взяли печенеги, и мать твою и детей твоих. Если не придёшь, не защитишь нас, нас возьмут, если тебе не жаль отчины своей, и матери старой, и детей своих». То услышав Святослав, быстро сел на коней с дружиною своею и пришёл к Киеву, целовал мать свою, и детей своих, и сокрушался о бывшем от печенегов. И собрал воинов, и прогнал печенегов в поле, и был мир[1]».
Это сообщение ПВЛ вызывает множество вопросов. Вот только некоторые из них:
Почему летописец пишет, что печенеги впервые пришли на Русскую землю в 968 г., ведь подобное сообщение в ПВЛ уже есть: «В год 6423 [915] пришли печенеги впервые на Русскую землю и сотворили мир с Игорем и пришли к Дунаю»?
Откуда киевский отрок узнал язык впервые пришедших печенегов?
Неужели Претич сам не мог додуматься до идеи спасения Ольги и её внуков?
Неужели печенеги были настолько глупы и трусливы, что испугались звука труб и крика горожан?
Почему после заключения мира между Претичем и печенежским князем осада не была снята?
Святослав мог подойти на помощь Киеву, в лучшем случае, месяца через два, на что же рассчитывали киевляне, пославшие за ним, уже после того, как «изнемогали» от голода и жажды?
Каким образом киевляне, которые ранее не могли связаться с Претичем, стоявшим на другом берегу Днепра, сумели донести послание до Святослава, находившегося в Болгарии?
Неудивительно, что некоторые историки пришли к выводу о том, что Святослав, так же как и Ольга, не имеют никакого отношения к осаде Киева печенегами: «Сама структура летописной новеллы свидетельствует о чужеродности фигур Ольги и Святослава оригинальному тексту сказания о спасении Киева, в чём нетрудно убедиться, изъяв их из повествования – эта операция ничуть не нарушит развёртывания сюжета. До какой степени последний не нуждается в этих персонажах, хорошо видно из того, что вечевая сходка киевлян, на которой обсуждается вопрос о сдаче города печенегам, происходит без малейшего участия Ольги: о княгине и её внуках «кияне» даже не вспоминают […] Отправить послов к князю надлежало бы людям «оноя страны Днепра» ещё во время осады Киева, но по сюжету они этого не делают – конечно, по той единственной причине, что Святослава не было в числе действующих лиц сказания[2]».
Дальнейшие события, согласно ПВЛ, развивались следующим образом: «В год 6477 [969] сказал Святослав матери своей и боярам своим: «Не любо мне в Киеве жить, хочу жить в Переяславце на Дунае, ибо то есть середина земли моей, ибо туда все блага сходятся: от греков паволоки, золото, вино и овощи разные; из чехов и угров серебро и кони; из Руси же меха и воск, мёд и рабы». И сказала ему мать: «Видишь я больна, куда хочешь уйти от меня?» ибо уже разболелась. Сказала же ему: «Погребёшь меня, иди куда хочешь». И через три дня умерла Ольга, и плакал по ней сын её, и внуки её и люди все плачем великим, и понесли, и погребли её[3]».
«В год 6478 [970] Святослав посадил Ярополка в Киеве, а Олега у древлян. В то же время пришли люди новгородские, прося князя себе: «Если не пойдёте к нам, то добудем князя себе». И сказал им Святослав: «Да ещё бы кто пошёл к вам». И отказались Ярополк и Олег. И сказал Добрыня новгородцам: «Просите Владимира». Владимир ибо был от Малуши, ключницы Ольгиной; а Малуша была сестра Добрыни, отец же был им Малко Любечанин и был Добрыня дядей Владимиру. И сказали новгородцы Святославу: «Дай нам Владимира». Он же сказал им: «Вот он вам». И взяли новгородцы Владимира к себе, и пошёл Владимир с Добрынею, дядей своим, в Новгород, а Святослав в Переяславец пошёл[4].»
Сразу бросается в глаза то, что Святослав своими словами о достоинствах Переяславца, где «все блага сходятся» явно отделяет себя от Руси, намереваясь торговать с нею, так же как и с «греками», чехами и уграми. Кроме того, возникает вопрос: «На каких условиях Святослав оставил сыновьям вверенные им области? Сохранил ли он какие-нибудь связи с Русью? Уже достаточно давно в науке высказана точка зрения, согласно которой Святослав решил перенести столицу Руси на Балканы, а сыновей оставил в их областях в качестве своих наместников. Этой точке зрения противостоит другая: её сторонники считают, что Святослав ушёл на Дунай окончательно, сделав своих сыновей независимыми правителями[5]».
Думаю, что правы сторонники другой точки зрения: «…учёные не оценили должным образом факт наделения Ярополка «матерью градов руских» - Киевом. Ведь Святослав сажает Ярополка в Киеве, иначе – передаёт ему княжескую власть. Перед нами уникальный, пожалуй, в истории Древней Руси случай, когда власть в Киеве получил сын при живом отце. А это, безусловно, означает, что мотивы передачи Святославом власти в Киеве старшему сыну были весьма необычны. Они являлись следствием решения Святослава переселиться в Переяславец и сесть там на княжение[6]».
Часть историков предполагает, что именно в это время, в 969 г., состоялся поход русов против хазар, булгар и буртасов описанный ибн Хаукалем (см. статью «Первый поход князя Святослава»). Как мы помним, ибн Хаукаль утверждал, что русы в 969 г. взяли Итиль и Самандар, и «овладели» обитавшими в бассейне Волги булгарами и буртасами. Таким образом, если эти авторы правы, то события развивались по первому варианту: Святослав в 965 – 966 гг. осуществил поход, о котором рассказывает ПВЛ, а русы в 969 г. провели набег описанный ибн Хаукалем.
Остаётся только выяснить в каких отношениях были эти русы и Святослав: «Но кто были те русы, которые опустошили Нижнее Поволжье и побережье Каспийского моря? Исследователи зачастую видели в них неких норманнов, явившихся то ли из Скандинавии, то ли с какой-то своей базы в Восточной Европе (располагавшейся в Новгороде, Поволжье или Тмутаракани). […] Предполагалось также, что русы эти представляли собой отряды, посланные на хазар Святославом, явившемся в Киев после набега печенегов. […] Однако картина беззащитного Киева и увлечённость Святослава балканским проектом делают это предположение маловероятным.
[…] поход 968/69 года совершила сила, независимая от Святослава и Ольги, но явившаяся с территории Киевской Руси. Это могли быть только князья, входившие в союз с центром в Киеве. Часть из них не пошла со Святославом на Дунай, но продолжила начатое им решительное наступление на хазар, ударив по Нижнему Поволжью. […] русские отряды, направленные из Киева, явились на Нижнее Поволжье и нанесли удар по Итилю и Самандару[7]».
О том, что происходило в Болгарии, во время отсутствия Святослава, рассказывает только один источник – В.Н. Татищев в своей «Истории Российской»: «Тогда болгары, уведав об отшествии Святослава к Киеву и о войне его с печенегами, придя, обступили Переяславец, прилежа взять град оный. Воевода же Святослава Волк крепко во граде оборонялся и, видя недостаток пищи, а скорее уведав, что некоторые граждане имеют согласие с болгарами, выйти же с войском в Русь было неудобно, так как в поле и по Дунаю в ладьях болгары крепко стерегли, велел тайно войску своему ладьи приготовить на берегу. А сам, показывая вид, разгласил, что хочет, до последнего человека град обороняя, Святослава ожидать, потому коней велел всех порезать, мяса солить и сушить; ночью же, собрав войско, град на нескольких местах зажёг, что болгары увидев, приступили доставать град. А Волк, убравшись на ладьи свои, напал и, болгарские ладьи на другой стороне побрав, пошёл со всем войском и имением вниз по Дунаю. И не могли ему болгары ничего учинить, поскольку ладьи их все были отняты. И придя к устью Днестра, Волк уведал, что Святослав идёт с войском, пошёл по Днестру и тут с ним совокупился. А болгары, взяв Переяславец, насколько возможно укрепили[8]».
Спрашивается, откуда Татищев взял эти сведения и насколько они достоверны? Сам Татищев писал, что позаимствовал эту информацию из Иоакимовской летописи (ИЛ). По его мнению эта летопись была составлена в 80-х годах XV в. архиепископом Новгородским Иоакимом и является образцом «донесторового летописания». Будучи в целом близкой к другим летописям ИЛ содержит ряд подробностей, отсутствующих в ПВЛ. Оригинал ИЛ до нас не дошёл.
Спор об ИЛ начался со времени опубликования отрывков из неё в «Истории Российской». Этот спор сводится к вопросу: существовала ли ИЛ в действительности или же она была выдумана Татищевым для подтверждения собственных идей и предположений.
Однако, даже если правы те кто считает, что: «…современные данные позволяют убедительно подтвердить уникальные свидетельства таинственной летописи Иоакима в отношении ряда событий последней трети Х в. и тем самым, дают достаточно надёжные свидетельства в пользу аутентичности этого документа, как обрывка очень древней и своеобразной летописной традиции, несомненно тесно связанной с Новгородом[9]» то, всё равно вопрос о достоверности описываемых в ИЛ событий, происходивших в Болгарии, в отсутствии Святослава, остаётся открытым. Мы уже не раз имели возможность убедиться в том, насколько малодостоверны сведения, содержащиеся в ПВЛ. Чем же ИЛ, если она, конечно, существовала, лучше?
Примечания
[1] Никитин А.Л. Текстология русских летописей. Выпуск 1. М., 2006. С. 94
[2] Цветков С.Э. Русская история: Книга вторая. М., 2004. С. 413
[3] Никитин А.Л. Текстология русских летописей. Выпуск 1. М., 2006. С. 95
[4] Там же. С. 97
[5] Королёв А.С. Святослав. М., 2011. С. 183
[6] Фроянов И. Рабство и данничество у восточных славян. На сайте: www.norse.ulver.com
[7] Королёв А.С. Святослав. М., 2011. С. 174
[8] Татищев В.Н. История Российская. Том 2. М., 2005. С. 38
[9] Конча С. Два текста к историографии Иоакимовской летописи. На сайте: www.nestoriana.wordpress.com
