Показать все теги
Весной 1943 года в Плисском районе Вилейской области в рамках операции «Цеппелин», проводившийся политической разведкой СД Имперского Главного управления безопасности, был сформирован 1-й русский национальный полк СС (1. Russisches N ationales SS-Regiment)74. На его комплектование обращались две антисоветские группы под кодовыми названиями «Дружина I» и «Дружина И». От прочих восточных частей из граждан СССР 1 -й русский национальный полк СС отличалась не только подчиненностью по линии СД, а не Вермахта, но и высокой степенью технической оснащенности, в особенности автотранспортом75. К июню 1943 г. полк насчитывал 1,2 тыс. военнослужащих (в т.ч. 150 офицеров), 60 орудий, 95 пулеметов, 18 минометов, свыше 200 пистолетов-пулеметов (автоматов?)76. В течение июня происходило переформирование полка в Особую бригаду СД «Дружина», численность которой была доведена до 3 тыс. человек с дислокацией штаба (фельдпост №24588) в деревне Докшицы. В структурном отношении бригаду образовывали 4 (3 строевых и 1 учебный) батальона: 1-й (фельдпост №29117), 2-й (фельдпост №26998), 3-й (фельдпост №30601) и 4'-й (фельдпост №28344)77- Кроме того, в состав бригады входили: авторота, минометная батарея, артиллерийская батарея, пулеметная рота, 2 кавалерийских взвода, комендантский взвод, санитарная часть, хозяйственная часть, штурмовая рота, саперный взвод, рота связи, взвод полевой жандармерии78.
Росла «Дружина» за счет мобилизации молодежи из местного населения, стабильно дезертировавшей к партизанам79. В начале июля из Докшиц бригада выступила в карательный поход на территорию Бегомльского и Лепельского районов. Значительная часть партизан (Чашникская бригада Ф. Ф. Дубровского, бригада «Дяди Коли» (П. Г. Лопатина), 1-я бригада «Народных мстителей» В. Т. Воронянского, Лепельская бригада В. Е. Лобанока) оперировала в то время в массиве Белорусского государственного заповедника. На протяжении июля 1943 г. шли ожесточенные бои, в которых прежде всего страдало местное население.
Разные свидетельства отмечают жестокость самого Гиля. В частности, один из белорусских эмигрантов Юрий Дувалич писал следующее: «В местечке Зембин им были убиты 3 юноши и 2 девушки только за то, что они пришпилили к своим рубашкам и блузам белорусский национальный значок. В деревне Слобода Гиль обещал осужденным им к расстрелу крестьянам помилование, если они попросят его об этом на русском литературном языке. Из 147 деревень Бегомльского района после Радионова осталось только 9. Думается, что с самого начала Родионов был советским провокатором. Характерно, что он всячески избегал столкновений с большевистскими партизанами, а занимался только почти поголовным уничтожением мирного населения [,.]Должен отметить, что солдаты Белорукской Краевой Обороны (БКО), имевшие неоднократные столкновения с радионовцами (при нейтралитете немцев), их в плен не брали и сразу же без суда вегшти»80. Один из власовцев, осужденный после войны на 20 лет каторжных работ за службу в 1 -й дивизии, также утверждал, что Гиль еще в период пребывания в немецком лагере военнопленных в Сувалках вынашивал замысел провоцировать ненависть к оккупантам при помощи расправ над местным населением81.
Позднее бывшие сослуживцы Лиля утверждали, что он собственноручно застрелил майора НКВД Гаврилова; 28 марта 1943 г. приказал расстрелять лейтенанта Сироткина - Героя Советского Союза и Депутата Верховного Совета Союза ССР; 18 апреля 1943 г. по его приказу были расстреляны 13 «дружинников» за прослушивание сводок Совин- формбюро82. Советский источник указывает: при участии «Дружины» в июле 1943 г. были уничтожены свыше 4 тыс мирных жителей Бегомльского района, а еще более 3 тыс. отправлены на работы в Рейх81. Любопытно, что приказ из Белорусского штаба партизанского движения о вступлении в прямые переговоры с командованием бригады поступил 23 июля 1943 г. - сразу же после окончания карательной экспедиции. Серьезным стимулом к эскалации процесса вербовки В.В. Гиля и его ближайшего окружения послужили агентурные сведения о намерениях передать личный состав бригады на переформирование в Гвардейскую бригаду РОА в апреле 1943 г. Сам Гиль категорически стремился избежать перехода в состав РОА84.
Для приема бригады из Берлина выезжала комиссия в составе штурмбанфюрера СД С. Н. Иванова, полковника К. Г. Кромиади, генерал-лейтенанта РОА Г. Н. Жиленкова и др. Однако ни Гиль, ни СД не согласились на передачу подразделения под командование А. А Власова, совершившего в январе - мае 1943 г. серию поездок по оккупированным территориям. В распоряжение власовцев перешли лишь пропагандистский взвод и учебный батальон, общей численностью около 500 человек85. Отобранный личный состав был перевезен в местечко Крышова (другое название - Стремутка) в 17 км от Пскова, где началось формирование 1-го батальона Гвардейской бригады, в задачи которой входили фронтовая разведка и повстанческие операции в тылу Красной армии. Власовская бригада проектировалась двухполкового состава: полк особого назначения предполагался для создания антисоветского подполья в тылу и разворачивания антисталинской пропаганды от имени РОА; пехотный полк должен был принимать участие в разведках боем на фронте и захвате «языков»86. В мае 1942 г. Иванов и Жиленков предоставили кураторам из ведомства В. Шелленберга боевое и штатное расписания. На должности командиров полков предполагались кандидатуры майоров Красной армии А М. Бочарова87 и И. М. Грачева. Последний был кадровым разведчиком штаба Ленинградского фронта88. Непосредственно курировал акцию оберштурмбанфюрер СС доктор Г. Грейфе.
22 июня 1943 г. отобранный батальон под командованием полковника К. Г. Кромиади принимал участие в параде Псковского гарнизона Вермахта, но на этом формирование Гвардейской бригады РОА и завершилось. На совещании в Бергхофе 8 июня 1943 г. А Гитлер недвусмысленно заявил: «Мне вообще генерал Власов в тыловых территориях не нужен...Мы не можем поручить эти части третьему лицу, который их заберет в руки и скажет: сегодня мы идем вместе, а завтра - нет, И тогда мы можем в определенный момент оказаться перед фактом чего-то вроде забастовки. Это распространится по всему фронту, и тогда они окажутся организованными и начнут нас шантажировать». Фюреру вторил генерал-фельдмаршал
В. Кейтель: «Я могу только доложить, что Власов уже отозван. Его больше нет на фронте, и его собственная пропаганда ему запрещена»*8. Чуть позже, 1 июля Кейтель пояснил: «Власовская пропаганда и параллельно с этим развертывание «освободительной армии» сведены к масштабам, предусмотренным фюрером и направлены в желаемом фюрером русло. [...] Фюрер согласен с.. отменой великорусской идеи Власова»90. Окончательно сокрушили планы власовцев события, разыгравшиеся 13 августа 1943 г. в Докшицах, где дислоцировалась «Дружина».
Выполняя указания Белорусского штаба партизанского движения, представители разведки бригады «Железняк», которой командовал капитан госбезопасности И. Ф, Титков, вступили в переговоры с начальником разведки и контрразведки «Дружины» генерал-майором П. В. Богдановым91. Трудно понять, чем руководствовались те, кто назначил Богданова на столь ответственную должность. Служивший в «Дружине» капитан Л. А. Самутин оставил о Богданове следующий отзыв: «Это была какая-то карикатура на генерала. Только в условиях сталинщины такое физическое, моральное и умственное ничтожество могло получить такое высокое воинское звание, как генеральское. Генерал Богданов был, несомненно, позорищем для армии уже в то время, как мы видели его в лагере пленных. Но я тогда не знал, конечно, что мне придется увидеть его еще и в других условиях, где низость этой человеческой личности обнаружится в формах совершенно анекдотических, в то время как его личные действия выявят его жестокую и садистскую натуру»91.
И все же, несмотря на отталкивающие личные качества, Богданов не оправдал ожидания партизан. Его контрпредложения сводились лишь к заключению двухстороннего соглашения: в районе дислокации бригады партизаны не мешают крестьянам убирать урожай, не блокируют дорог, не препятствуют проведению заготовок продуктов и организационно-мобилизационным мероприятиям по пополнению бригады. Вероятно, Богданов знал, что существовали планы развертывания на базе «Дружины» 1-й русской национальной дивизии СС численность до 12 тыс. человек В свою очередь, «Дружина» прекращает антипартизанские операции на период действия соглашения. Через командира 2-го батальона «Дружины» майора А. Э. Блажевича - бывшего капитана-артиллериста Красной армии, человека жестокого и безжалостного, которого Богданов давно подозревал в двойной игре, - на переговоры был вызван сам В. В. Гиль. 10 августа 1943 г. Гиль согласился «искупить вину кровью», организовав «переход» бригады на сторону партизан и выдав им П. В. Богданова вместе с белоэмигрантом, гауптштурмфюрером СС графом Л. С. Святополк- Мирским.
13 августа 1943 г. в Докшицах бригада была поднята по тревоге. Расположение бригады партизаны окружили заранее. Из чинов СС спастись удалось лишь одному офицеру, около 90 немцев «дружинники» и партизаны убили. Адъютант Гиля капитан И. И. Тимофеев арестовал Богданова. «Службой предупреждения» (контрразведкой) во главе с Блажевичем оказались расстреляны все командиры полков, почти все командиры батальонов. Около 2,5 тыс. человек, соединившись с партизанами Титкова, попытались атаковать Глубокое, но потерпели поражение во встречном бою и отступили в лес. С. Г. Чуев совершенно необоснованно в этой связи заявил: «К. М. Александров утверждает, что на сторону партизан перешло около 7 тыс. человек». Трудно сказать, чем Чуев при этом руководствовался, так как полное отсутствие справочного аппарата в его компилятивном сочинении позволяет ему выдвигать самые фантастические тезисы. Как 3 тыс. «дружинников» можно превратить в 6 тыс. «перебежчиков», Чуев объяснить не смог. По данным С. И. Дробязко, на сторону партизан перешли 2,2 тыс. бойцов «Дружины», имевшие 10 орудий, 23 миномета, 77 пулеметов и 12 радиостанций93. Сразу же после перехода по инициативе В. В. Гиля были расстреляны в Ушачах почти все лица, имевшие отношение к «Службе предупреждения», а также активные участники карательных операций и свидетели личной жестокости командира бригады: майор А. Э. Блажевич, поручик А. Панферов, капитан Москалев и др.94 В последующие дни СД организовала сборный пункт для перебежчиков из бригады Гиля, пожелавших возвратиться назад. Лес оставили около 500 человек, в т. ч. 30 офицеров95. Косвенно это подтверждает тот факт, что штаб и 1-й батальон «Дружины» числились в номенклатуре сил СС и полиции до октября 1943 г., когда состоялось их окончательное расформирование96. Вероятно, в них и служили вернувшиеся из леса.
Оказавшаяся у партизан большая часть «Дружины» под командованием Гиля послужила основой для 1-й антифашистской бригады, комиссаром которой стал И. М. Тим- чук - секретарь Логойского подпольного райкома ВКП(б). Разные источники указывают ее численность в 1588 бойцов (на сентябрь) и в 1432 (на ноябрь 194З)97. В период с 16 апреля по 3 мая 1944 г. бригада почти полностью погибла при попытке прорыва из кольца в Ушачинской партизанской зоне. Уже после войны некоторые власовцы и участники Восточных подразделений Вермахта подозревали в Гиле серьезного провокатора, способствовавшего своими карательными операциями и росту партизанского движения в регионе, и стимулированию ненависти к оккупантам. Если эти предположения имели под собой хоть какую-то реальную основу, в таком случае организацию перехода бригады «Дружина» 10-13 августа 1943 г. на сторону партизан следует расценивать как блестящую операцию по выводу агентуры. Проверить реалистичность обозначенной версии можно лишь изучив всевозможные документы о том, кто разрабатывал и проводил операцию, результатом которой стал «срыв белорусскими партизанами намерений фашистской Германии организовать на базе бригады Гиль-Родионова РОА»98.
Контрразведка становилась неотъемлемой частью любого начинания, если немцы предоставляли организаторам, как правило, кадровым командирам Красной армии, минимальную самостоятельность. С октября 1942 г. началась разработка оперативных планов Политического Центра Борьбы с большевизмом (ПЦБ), созданного группой военнопленных командиров, пребывавших летом 1942г.вОфлагеХШ-Д (Хаммельбург). До конца 1942 г. кадры ПЦБ размещались в одном из спецблоков Бухенвальда, а с января 1943 г. - в г. Лейбус и в деревне Линцдорф к югу от Бреслау. Генеральным руководителем ПЦБ был комбриг И. Г. Бессонов", начальником штаба - подполковник В. В. Бродников100, заместителем Генерального руководителя по политчасти - полковник Н. Н. Любимов101, начальником отдела внутренней разведки - генерал-майор А. Е. Будыхо102. ПЦБ насчитывал 200 человек, в т. ч. - 100 командиров Красной армии103.
Организация Бессонова занимала особое место в истории боевого использования граждан Советского Союза на стороне Германии в 1941-1945 гг., в первую очередь, по избранным ею тактическим средствам борьбы. Бессонов предложил СД организовать выброску массированного десанта в районы компактного расположения исправительно-трудовых лагерей НКВД СССР с целью освобождения заключенных, их вооружения и последующего развертывания повстанческой деятельности в глубоком советском тылу. Особенностью ПЦБ стала не только специфическая тактика, но и разработка политической и экономической программы, способной привлечь потенциальную массу повстанцев. На период войны предполагалось установление военной диктатуры, затем - всеобщие выборы. После свержения советской власти планировалось обеспечить концентрацию тяжелой промышленности, транспорта, почты и телеграфа в руках государства, привлечь иностранный капитал для подъема экономики, ликвидировать колхозную систему, восстановить права на владение частной собственностью и частную торговлю.
Практическая сторона деятельности ПЦБ заключалась в отборе кадров, подготовке групп радистов (более 60 человек), издании газет и журналов, в составлении «Устава военно-политической борьбы», в разработке оперативных планов применительно к конкретной местности. Д ля диверсионно-террористической деятельности кадры не готовились, хотя СД намеревалась использовать ПЦБ исключительно с подобной целью. Десанты (5-6 отрядов, каждый численностью до батальона) предполагалось выбросить в «Северную зону» (Северная Двина) и в «Восточную зону» (среднее течение р. Обь). Командиром на севере стал полковник М. А. Меандров - будущий генерал власовской армии, на востоке - полковник В. Г. Киселев104. Отдел внутренней разведки занимался только выявлением просоветски настроенных лиц. За 8 месяцев активной деятельности организации Бессонова по представлению указанного отдела из ПЦБ назад в лагеря военнопленных было отправлено всего от 10 до 13 членов организации как «политически неблагонадежных»105. Правда, есть сведения, что в декабре 1942 г. за побег из Лейбуса по приказу Бессонова после «военно-полевого суда» перед строем всех членов Центра «за измену делу борьбы с большевизмом и за нарушение присяги» был расстрелян лейтенант Кожухов106. Но есть и основания сомневаться в правдоподобности эпизода с побегом - смысла бежать из лагеря ПЦБ не было, каждый, кто хотел возвратиться в лагерь пленных, мог это сделать в любой момент.
Финал ПЦБ оказался в высшей степени неожиданным, но естественным. В апреле 1943 г. Бессонов выехал в Берлин для переговоров с куратором акции гауптштурмф рером СД Шмундтом. Бессонов был готов к реализации запланированного, но намеревался потребовать от немецкого правительства публикации декларации об отсутствии захватнических целей по отношению к России, о готовности заключить почетный мир с сохранением территории в границах 1941 г. Осознав всю наивность требований, Бессонов отказался от задуманного107. Спустя две недели Шмундт предложил выехать в Берлин вторично, якобы для «переговоров с генерал-лейтенантом А. А. Власовым». В действительности, в мае 1943 г. Власов находился на оккупированных территориях. По прибытии 12 старших командиров ПЦБ (Бессонов, Бродников, Любимов, Киселев и др.) были арестованы СД. Комбрига Бессонова, его начальника штаба и замполита этапировали в Заксенхаузен, а остальных отправили в особый опросной лагерь в Летцене. Из сохранившихся кадров ПЦБ летом 1943 г. немцы сформировали отряд по борьбе с партизанами. По прибытии в Себеж 22 июля 1943 г. к партизанам ушли 15 человек108 во главе с батальонным комиссаром Я. А. Чугуновым и подполковником А. А. Пастушенко.
Александров К.
Из книги «Русские солдаты Вермахта. Герои или предатели: Сборник статей и материалов». — М.: 2005.
