Показать все теги
Азово-Моздокская линия, обозначившая новую границу Российской империи от устья Дона до Терека, имела огромную протяжённость, но проходила почти по безлюдным местам, используемым ногайцами под кочевья. Никаких крупных населённых пунктов, занятие которых могло бы укрепить русское владычество в Предкавказье, не было, для дислокации имперских военных сил Россия должна была возводить собственные опорные пункты и искать способы для водворения в них постоянного населения.
Строительство укреплений в голой степи оказалось довольно обременительно, тем более, что Екатерина II не собиралась останавливаться на достигнутых рубежах. Более выгодным в военно-стратегическом отношении являлось устройство форпостов по Нижней и Средней Кубани, на территории Крымского ханства. Поэтому Россия поспешила усилить здесь свои позиции и создать послушное крымское правительство. Двадцатипятилетний Шагин-Гирей, марионетка в руках Екатерины II, в 1771-1772 гг. находился Петербурге и даже поступил на русскую службу, а в 1782 г., уже будучи крымским ханом, «числился капитаном гвардии Преображенского полка»1.
Учитывая дружественность ордынских ногайцев и сговорчивость Шагин-Гирея, Суворов поспешил возвести укрепления по Кубани, чтобы «создать условия для возможного её отделения от Крыма в случае начала новой русско-турецкой войны или же неудачного исхода событий в Крыму»2. Со своим корпусом и при помощи 3000 рабочих, сосланных с Дона, Суворов за зиму 1777-1778 гг. построил редуты и укрепления от Азова до Тамани и вверх по Кубани до нынешней станицы Кавказской. Так «ногайские орды были отделены от Крыма, Турции и закубанских черкес»3.
На правом берегу Кубани кроме 20 редутов, построили 4 крепости: Александровскую, Марьинскую, Копыл и Новотроицкую. На такое вопиющее нарушение международного договора и вторжение в пределы другого государства без санкции правительства Суворов сам бы не решился, хотя П.Г. Бутков пытается всю ответственность возложить на него: «Кажется, Суворов не имел повеления к сооружению сих укреплений в земле, ни по каким договорам с турками и крымцами ещё тогда России не принадлежавшей»4. Так или иначе, русские крепости на Кубани со всей очевидностью продемонстрировали, что Шагин-Гирей не был в состоянии обеспечить территориальную целостность государства. В Крымском ханстве вспыхнуло против него восстание, поддержанное Османской империей.
9 апреля 1777 г. султан Абдул-Хамид I отправил к берегам Крымского ханства 5 парусных военных судов «для поддержки мусульман в начавшемся сражении вследствие антиисламских действий России», 28 декабря по просьбе крымских жителей была направлена военная помощь в виде «артиллеристов, пороха и боеприпасов», дополнительные силы в Крым были посланы для борьбы с Шагин-Гиреем и в начале 1778 г.5. Стало очевидно, что Османская империя на грани вступления в войну, поэтому Азово-Моздокскую линию пришлось усиленно укреплять в целях приготовления к новой войне.
Ногайцы, включая и ордынцев, не желали признавать ханом Шагин-Гирея, и стали переселяться на левобережье Нижней Кубани под покровительство Османской империи. Переселения ордынцев с правобережных степей начались ещё в 1776 г., когда умер российский союзник мурза Джан-Мамбет. Сразу же среди них начались смуты и раздоры в связи с назначением сераскиром Шагин-Гирея6. В знак протеста 5000 казанов (семейств) ушли с Кубани в Бендерскую степь, а некоторая их часть объединилась с закубанцами. Оставшиеся ногайцы тоже отказывались подчиняться крымскому правительству.
Ордынские ногайцы уходили с правобережья Кубани, потеряв надежду на создание собственной ногайской области, которой прельщала их Екатерина II. Когда восстание ордынцев против Шагин-Гирея обернулось массовой миграцией, российские власти использовали 10-тысячный корпус А.В. Суворова для пресечения побегов. Военные действия русских только усиливали масштабы массового переселения ордынцев, которое привело к значительному изменению картины их расселения. Российское правительство вернулось к рассмотрению «ногайского» вопроса, так как примирить их с Шагин-Гиреем было невозможно, а создание отдельной ногайской области – нереально.
В русско-ногайских отношениях массовые миграции продолжали играть главную роль, меняя направление в зависимости от военно-политической ситуации. Строительство укреплений на Кубани не оставляло сомнений, что Россия планировала вхождение ордынцев в состав России и создание удобного плацдарма на Нижней Кубани для продвижения к Чёрному морю. Чтобы остановить миграцию ордынцев, Екатерина II опять использует испытанный приём: обещает создать Ногайскую область. В Указе от 11 февраля 1778 г. она писала: «Создание на Кубани самостоятельного государства становится все более очевидным»7. Этот политический блеф позволил Суворову привлечь на свою сторону часть султанов и мурз подарками и дружеским обращением. Не ограничиваясь этим, одновременно он ввёл войска в поддержку Шагин-Гирея.
В 1778 г. подготовка к войне за Крымское ханство шла в обеих империях. Турция рассчитывала увеличить свои силы за счёт закубанцев, но и у России за Кубанью находился верный союзник – султан Казы-Гирей. Командующий Кавказской армией генерал-майор Якоби писал, что Казы-Гирей «изъявил преданность свою России многими опытами, выкупая наших пленных и уведомляя о тамошних обстоятельствах»8.
Тем не менее подавить восстание удалось только открытием военных действий. В свою очередь Османская империя «для подкрепления мятежа» татар послала к крымским берегам свои корабли, но российские войска в Крыму уничтожили все очаги сопротивления. Турецкий флот, не сумев вытеснить русских, увлёк с собою через Суджук, в Бендерскую степь, значительную часть ордынских ногайцев «со степей кубанских», а в 1778 г. с Кубани мигрировало до 700 кибиток касаевцев9. Касаевцы кочевали по правобережью Кубани до Ставропольской возвышенности, с их уходом Кубанская орда потеряла большую свою часть.
В 1779 г. Османская империя признала Шагин-Гирея ханом, а Россия в ответ вывела свои войска из Крыма и с Кубани на Азово-Моздокскую линию. Подавление восстания ознаменовалось массовой миграцией жителей Крыма в Турцию. К началу 1780 г. с полуострова ушло 2/3 татарского населения, осталось не более 100-120 тыс. человек10. Обессиленный Крым был уже обречён на поглощение Российской империей, и только одиозная фигура честолюбивого Шагин-Гирея усиливала трагический конец, давая повод к бессмысленным кровопролитиям и исходу народа со своей родины.
Положение ордынцев, охваченных междоусобицами, в 1779-1780 гг. усугубил неурожай хлеба и травы, а также эпидемия чумы. Они гибли тысячами, теряя скот, своё единственное богатство. За привольные пастбища по Манычу и Кагальнику с ордынцами открыто враждовали донские казаки. Автор очерка «Военные действия донцов против ногайских татар в 1777-1783 гг.» М. Сенюткин не удержался от напоминания: «Гнев Божий явно тяготел, в это время, над остатками некогда сильного народа, более 200 лет тиранствовавшего над Россиею»11.
Ордынцев усмирили, но миграция в Турцию только усилилась, так как они боялись, что Шагин-Гирей, утвердившийся в Крыму при помощи российских войск, будет мстить им за «неповиновение»12. Ногайцы бежали в Закубанье, а оттуда в Турцию. Продолжались миграции на запад: из Буджакской орды с 1776 по 1782 год перешло с Кубани на Бендерскую степь, чрез Суджук, более 5 тыс. казанов13, из Джетысанской орды в 1781 г. переселилось к Аккерману 18 тысяч кибиток14. Суворов считал, что из 20 тыс. казанов Джетисанской орды 5800 казанов «в разврате», т.е. бежали на левобережье Кубани, а в Джетышкульской орде осталось около 25 тыс. казанов, часть бежала в Бендерскую степь и в Закубанье, из них 6 тысяч кибиток остановили российские войска. В Джембойлукской орде из 11 тыс. казанов бежало на левобережье Кубани 2300 казанов15. За счёт переселения ордынцев существенно увеличилось ногайское население левобережья Кубани. По некоторым данным к 1780 г. всего по берегам Кубани и её притокам насчитывалось 300-350 тыс. ногайцев16.
Миграции ногайцев в Закубанье происходили не стихийно, известно, что Османская империя предпринимала меры по заселению их в турецких владениях на восточном побережье Чёрного моря. В 1780 г. в Суджук-кале ордынцы предприняли попытку отправиться в Стамбул и там, «распродавши масло и невольников, кочевать на турецких степях», но Порта отказалась принять их, так как была заинтересована в верном воинственном населении в Закубанье. Комендант Суджука Ферах Али-паша поселил 40 тыс. ордынцев «в пограничных местах между русскими и черкесами»17. Однако, по сообщениям резидентов в Турции, в феврале 1782 г. в Синоп всё же прибыло 12 кораблей с ногайскими мигрантами18.
В этот период степи по обеим сторонам Кубани ещё занимали кубанские ногайцы. В 1782 г. Суворов считал касаевцев (мансуровцев) – 4 тыс. котлов, наврузов – 8 тыс. котлов19. Они кочевали в верховьях Егорлыка до крепости Ставрополь20. Набеги ногайцев на Азово-Моздокскую линию осложняли заселение здесь казаков: «Волнения не прекращались весь 1782 год; и до тех пор, пока существовала на Кубани орда, нечего было думать о заселении степного пространства нынешней Ставропольской губернии каким бы то ни было оседлым мирным населением»21 , – писал В.А. Потто.
Главная причина медленного освоения степных рубежей состояла в том, что для России Азово-Моздокская линия не представляла стратегической важности, она стремилась вывести свою границу на Кубань. Крымский хан уже не мог существовать без российской поддержки, в 1780 г. ему не подчинялись ни ногайцы, ни крымские татары. Он умолял Екатерину II защитить его, и снова в Крым была направлена русская армия»22.
В Закубанье борьбу против России возглавили братья Шагин-Гирея султаны Батыр-Гирей и Арслан-Гирей, утверждая, что все народы на Кубани вольны и не должны подчиняться хану, а закубанские народы – подданные Турции23. Ногайцы правобережья Кубани бунтовали, опасаясь, что могут оказаться под властью России. Резидент из Стамбула писал: «Шагин-Гиреево поведение подаёт повод кубанским жителям опасаться, чтоб, наконец, не уступил российскому двору Кубанской области. И потому оные жители прибегают к Порте и просят её покровительства и защищения»24. В начале 1782 г., изгнав Шагин-Гирея, братья написали в Стамбул, чтобы султан назначил другого, «на древних обычаях»25.
В такой обстановке Россия ввела в Крым и на Кубань крупные силы, которыми командовали: Кубанским корпусом – генерал-поручик А.В. Суворов, а Кавказским – генерал-поручик П.С. Потёмкин. Войска действовали под предлогом защиты Шагин-Гирея, но на самом деле должны были покончить с независимостью Крымского ханства, и правительство этого не скрывало: «Мятеж ногайцев представлял самое лучшее принудительное средство склонить хана к добровольной уступке его владений России, тогда как, действуя оружием, можно было только раздражать против неё татар и соседние державы (особенно Турцию) и тем затруднять достижение предположенной цели»26.
Шагин-Гирей отрёкся от престола в пользу Екатерины II ещё и потому, что, как всегда оказывается в таких случаях, его ханство погрязло в «долговой яме»: за несколько лет «дружбы» долг Шагин-Гирей в российскую казну достиг более 12 миллионов рублей. Императрица особо подчёркивала это обстоятельство и писала, что на присоединение Крымского ханства повлияло «желание возвратить в Государственную пользу, употребленные доныне на татар и для татар знатные денежные суммы»27.
Миграции ногайцев на левобережье Кубани происходили по разрешению турецкой стороны: укрепляя ими кубанскую границу, османское правительство готовилось к неминуемому соседству с Российской империей. Очевидно раздел Крымского ханства Россия уже оговорила с Блистательной Портой. В конце 1782 г. суджукский комендант объявил, что «все народы Прикубанья, по султанскому фирману, являются подданными Османской империи»28. А 8 февраля 1783 г. российское правительство официально объявило царский манифест «О принятии полуострова Крыма, острова Тамана и всей кубанской стороны под Российскую державу»29. Так владения Крымского ханства разделили между собой две империи, утвердив русско-турецкую границу на Северо-Западном Кавказе по реке Кубань.
О создании отдельной Кубанской области для ордынских ногайцев, оказавшихся в составе России, уже не было и речи. Президент Военной коллегии князь Г.А. Потёмкин приказал А. В. Суворову переселить ордынцев на историческую родину, «в обезлюдившие после пугачёвского бунта Уральские степи»30. Значительная часть Буджакской, Джемболукской, Джетысанской и Джетышкульской орд успела бежать к родственным кубанскими ногайцам на левобережье Кубани, где Османская империя на периферии своих владений пыталась создать из них себе опору.
Чтобы вывести ордынских ногайцев из-под влияния Османской империи, российское правительство щедро субсидировало мероприятия по срочному их переселению с Кавказа. А.В. Суворов получил чёткое повеление Г.А. Потёмкина обезоружить и перевести на Уральскую степь все ногайские орды. Предъявить официальный протест Османской империи за приём ордынцев российские власти не могли, так как они не были официально приведены в российское подданство. Поэтому в апреле 1783 г. Г.А. Потёмкин велел привести к присяге всех ногайцев на правой стороне Кубани, не касаясь закубанских, «оставляя, однако, на волю мнительнейшим из татар удалиться куда желают, …когда им противно присягнуть в верности государю христианского закона»31. Воспользовавшись его неосторожным разрешением, ногайцы продолжили бегство на турецкую сторону.
Переселить ногайцев вглубь России можно было только как российских подданных, поэтому А.В. Суворов 28-29 июня 1783 г. для принятия присяги собрал 6 тысяч ордынцев у Ейского укрепления. Он весьма тщательно продумал обстановку «встречи на Ее»: с одной стороны «были зажарены сотни быков и баранов, приготовлено свыше 500 вёдер водки», с другой стороны войска привели в боевую готовность «на случай волнений среди ногайцев». Ордынцы «засели на разостланных коврах и, забывая постановления Корана, дружно осушали кружки с вином, мёдом и пивом», а Суворов за три дня уговорил многих мурз и султанов к переселению на раздольные кочевья за Волгой32. Протрезвев, ногайцы отказались от переселения и устремились к Кубани, но войска не пропускали их через кордоны. 31 июля в урочище Урай-Илгасы беглецы были разбиты: множество пало на месте, прочие загнаны в р. Ею, имеющую тинистый грунт, и перестреляны. Отчаянно сопротивляясь и потеряв до 3 тысяч убитыми, в том числе женщин и детей, большая часть ордынцев прорвалась через кордоны и ушла к Кубани, «побросав до 30 тыс. лошадей, до 40 тыс. голов рогатого скота и более 200 тыс. овец»33. Ордынцы бежали за Кубань на р. Лабу, часть ушла в построенную в 1781 г. турецкую крепость Анапу.
Узнав об истреблении ногайцев, турецкая сторона направила в конце августа к Ейскому укреплению войско закубанцев, которые после трёх дней боёв увели с собой многих оставшихся здесь ногайцев. А в конце сентября, преследуя их, Суворов тоже перешёл границу со своим корпусом, соединился с донцами атамана Иловайского и 1 октября напал на ногайский стан, раскинутый на правом берегу Лабы, в 12 верстах от Кубани34. После жестокого сражения в плен было взято более тысячи человек, в том числе 200 ногайцев-наврузовцев, впрочем, «сразу же отпущенных»35. То, что закубанцев не брали в плен, подтверждает, что целью вторжения на «турецкую» сторону были только ордынцы, как беглые российские подданные.
Суворов писал в донесении, что за Кубанью русские захватили кроме пленных до 6000 рогатого скота, до 15000 овец, а на обратном пути ещё 20000 рогатого скота и лошадей: «Донцы получили от татар богатейшую добычу, – такую добычу, какой (сколько известно по истории) ни прежде, ни после того не получали»36. Уцелевшие ордынцы пытались спастись в верховьях Лабы, но были вынуждены выйти к Суворову и согласиться вернуться на российскую сторону. Однако обратно на правобережье Кубани их не пустили, и «на местах, где прежде кочевали ногайцы, поселено впоследствии Черноморское казачье войско»37.
По указу Екатерины II от 22 декабря 1782 г. в Кавказскую губернию переселялись крестьяне-однодворцы из Тамбовской, Курской, Орловской и др. губерний38. Началась массовая колонизация степных просторов русским населением, поэтому ордынцев перемещали в Крым, опустевший после массового бегства татар в Османскую империю, но большая часть ордынцев из Крыма также мигрировала в Турцию. Остальных в 1783 г. частью переселили за Урал, а частью оставили в Кавказской губернии, но переместили подальше от границы.
28 декабря 1783 г. Константинопольский договор утвердил раздел Крымского ханства: Крым и правый берег Кубани признавались за Россией, а левый берег Кубани до Чёрного моря за Османской империей. Статья 3 договора гласила: «Принимая за границу на Кубани р. Кубань, российский двор отрицается в то же время от всех татарских поколений, обитающих по левую сторону сказанной реки, т.е. рекою Кубанью и Чёрным морем».
Султан оказался столь сговорчивым, фактически так и не начав войны с Россией, потому что она удовлетворила его интересы на Северном Кавказе. Во-первых, всё левобережье Кубани до Чёрного моря становилось формально территорией Османской империи, хотя прежде крымские ханы противились присвоению турками черноморского побережья, что было подчеркнуто во 2 статье: «Всероссийский императорский двор не произведёт никогда в действие притязаний, кои татарские ханы чинили на землю Суджук-Кале, и, следовательно, признает оную принадлежащею во всей собственности Оттоманской Порте»39.
Для России присоединение Крыма и правобережья Кубани имело огромное значение: она получила выход из Азовского в Чёрное море и укрепила свои позиции на южных рубежах. С исчезновением на политической карте Крымского ханства северокавказские проблемы перешли в русло военно-политических отношений между Российской и Османской империями. В 1783 г. Закубанье официально стало территорией Османской империей, и последующие переселения туда ордынских и солтанаульских ногайцев, абазин-алтыкесеков и кабардинцев рассматривались как бегства российских подданных на чужую территорию. Однако в Закубанье в подданстве Османской империи оказались родственные им народы: кубанские ногайцы, абазины-шкарауа и западные адыги. Разорвать между ними сообщение без хорошо укреплённой и охраняемой пограничной линии, разумеется, оказалось невозможно.
Зарема Кипкеева
Из книги «Северный Кавказ в Российской империи: народы, миграции, территории»
Примечания
- Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 год. Извлечения. Нальчик, 2001. С. 167.
- Очерки истории Кубани с древнейших времён по 1920 г. / Под ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар, 1996. С. 157.
- Толстов В.Г. История Хопёрского полка Кубанского казачьего войска. 1696-1896. Тифлис, 1901. С. 50.
- Бутков П.Г. Указ. соч. С. 168.
- Osmanli Devleti ile Kafkasya, Turkistan ve Kirim hanliklari arasindaki muna sebetlere dair arsiv belgeleri (1687- 1908). Ankara, 1992. (Архивные документы, относящиеся к связям между Османской империей и Кавказом, Туркестаном и Крымским ханством (1687-1908). Анкара, 1992. С.54–55.
- Сенютин М. Военные действия донцов против ногайских татар в 1777-1783 годах // Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II. Т. 3. Нальчик, 2000. С. 244.
- Очерки истории Кубани с древнейших времён по 1920 г. С. 156 – 158.
- Бутков П.Г. Указ. соч. С. 169.
- Там же. С. 170, 313.
- Дружинина Е.И. Северное Причерноморье в 1775-1800 гг. М, 1959. С. 104.
- Сенюткин М. Указ. соч. С. 244.
- Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II. 1763-1774. Т. 3. Нальчик, 2000. С. 157.
- Бутков П. Г. Указ. соч. С. 184.
- Толстов В.Г. Указ. соч. С. 50.
- Бутков П.Г. Указ. соч. С. 185-188.
- Народы Карачаево-Черкесии. С. 349.
- Волкова Н.Г. Указ. соч. С. 87.
- Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа. Т. 3. С. 156.
- Бутков П.Г. Указ. соч. С.318.
- Сенюткин М. Указ. соч. С. 258.
- Потто В.А. Кавказская война. Т. 1. С. 110.
- Кинросс Л.. Указ. соч. С. 440.
- Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа. Т. 3. С. 158.
- Там же. С. 39.
- Там же. С. 167.
- Сенюткин М. Указ. соч. С. 267.
- Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа. Т. 3. С. 220.
- Там же. С. 206.
- Возгрин В.Е. Исторические судьбы крымских татар. М., 1992. С. 271.
- Потто В.А. Указ. соч. С. 110.
- Бутков П.Г. Указ. соч. С. 188 – 189.
- Потто В.А. Указ. соч. С. 111.
- Бутков П.Г. Указ. соч. С. 319.
- Потто В.Г. Указ. соч. С. 113.
- Бутков П.Г. Указ. соч. С. 191.
- Сенюткин М. Указ. соч. С. 313.
- Потто В.А. Указ. соч. С. 113.
- Полное собрание законов Российской империи с 1649 года Т. XXII. (1784 - 1788). СПб., 1830. С. 271.
- Бутков П.Г. Указ. соч. С. 193.
