Показать все теги
Фаина Квятковская (Фейга Йоффе или Фейга Гордон по отчиму) родилась в Ялте в 1914 году, и именно ей принадлежит авторство знаменитого фокстрота «У самовара я и моя Маша» (1931), танго «Аргентина» (1931) и многих других.
Свою карьеру Фаина начала в Польше – знаменитый «Самовар» был написан для варшавского кабаре «Морское око». Фаня сочинила для него музыку, а польский текст написал владелец кабаре Анджей Власт. Русский текст к песне Фаня написала уже позже по заказу представителей фирмы «Полидор», которые собирались выпустить ее в Риге – и так эта польская песня стала известной русскоязычной аудитории.
«Pod samowarem, siedzi moja Masza, Ja mowie: tak, a ona mowi: nie!» - строка из знаменитой песни на польском.
«Самовар» на рижской пластинке попал к Леониду Утесову, он ее перепел – и записал на свою пластинку со следующими указаниями авторства: «Обработка Л. Дидерихса – слова В. Лебедева-Кумача». Так Фаина Йоффе перестала быть автором этой песни – и не получила всех тех льгот, которые могла бы. Бороться со знаменитым, обласканным властью автором текстов Лебедевым-Кумачем она, конечно не стала. Права Фани в итоге восстановили – но только в 1979 году, выплатив ей гонорар в 9 рублей.
Исай Шпицер (Мюнхен) писал в журнале FloriДА в статье «Фаина Квятковская. Судьба как песня»:
«В те послевоенные годы Фаина Марковна боялась даже заикнуться, не то чтобы вступить в борьбу за свои авторские права с любимцем советских властей. Тогда это было равносильно самоубийству. Лишь в 1979 году (а Фаине Марковне было уже за 60) её авторские права были восстановлены, и она получила возможность иметь небольшую прибавку к своей скудной пенсии. Помогал ей небольшими деньгами и Комитет драматургов, в последствие переименованный в Союз литераторов. И я ежемесячно посещал Фаину Марковну дома, принося ей эти деньги.
Коммунальная квартира, в которой она с мужем занимала две небольшие комнаты, находилась в доме, что на углу улиц Салтыкова-Щедрина и Восстания в Ленинграде. Этот старый дом давно нуждался в капитальном ремонте – тёмный подъезд, обшарпанные стены, лестница с перекошенными ступенями. Иногда мне дверь открывали соседи, и я отмечал тогда, что они были весьма приветливы.
В комнатах у Фаины Марковны всегда было светло, чисто и уютно. За чашкой кофе, который она очень любила, мы часто беседовали о жизни и творчестве.
- Вы знаете, - говорила она, - вот сейчас я, старая и больная женщина, но состояние радости и счастья не покидает меня. Я прожила, хотя и непростую, но интересную жизнь. В молодости в меня влюблялись. Мои песни живут и сейчас и по-прежнему радуют меня. И вообще я везучая. Уже то, что я уцелела в годы войны, живя в Варшаве, занятой немцами, о многом говорит. Меня спасла моя польская фамилия, которую дал мне мой первый муж Квятковский, кстати, польский офицер. А моя девичья фамилия – Гордон. «У самовара» я написала в 1931 году, шестнадцатилетней девушкой, когда жила с родителями в Польше, в Кракове. А сама я родом из Ялты.
Я спросил как-то у Фаины Марковны, в чём, на её взгляд, состоит успех «У самовара», фокстрота с незатейливыми мелодией и словами.
- Мне часто задают такой вопрос, - ответила она. – Я думаю, что, прежде всего, – в юморе, который есть и в тексте, и мелодии. И ещё – в ней так узнаваемо время – 20-30-е годы. Я ведь написала жанровую песенку для одного кабаре. Правда, текст был написан на польском владельцем этого кабаре Анджеем Власта. И вот эта песенка вдруг стала очень популярной в Польше. В дальнейшем я сделала несколько вольный перевод на русский язык, и эта песня вместе с танго «Аргентина» вышла отдельной пластинкой, которая распространялась в Риге. Там-то, будучи на гастролях, её исполнял Пётр Лещенко. Вот и пошла песня гулять по свету.
Надо сказать, что музыку танго «Аргентина» по мелодичности Фаина Марковна ценила выше песни «У самовара»»
