«Устав бедных рыцарей Иисуса Христа и Храма Соломонова», составленный св. Бернаром и утвержденный высшими церковными иерархами на Соборе в Труа для регулирования деятельности монашеского и военного сообщества храмовников, являет собой религиозный кодекс самого строгого и сурового свойства. Он состоит из семидесяти двух глав и короткого пролога, обращенного «ко всем, кто желает действовать не по собственной воле, но с чистыми помыслами сражаться за высочайшего и истинного Владыку»

Рассмотрение маршрута сухопутного торгового пути Булгар-Киев следует производить на фоне историко-географических особенностей двух крупных восточно-европейских областей, где в средневековые времена находились южнорусские и булгарские земли. Географическое положение Киевской Руси от Волжской Булгарии отличалось по природ­ным зонам тем, что ее верхняя граница находилась значительно се­вернее

Одной из самых малоизученных тем в советском монголоведе­нии остается история развития и функционирования монгольского феодального права.

Статья является продолжением работы автора над юридиче­скими памятниками XVII в. и касается лишь одной отраженной в них отрасли права - процессуального. Материалом для исследова­ния послужили монголо-ойратские законы, или "Великое уложение" 1640 г., и законы, принятые на съездах халхаских князей в кон­це XVI- первой трети XVII в. и получившие название "Восемнад­цать степных законов". Берестяные листы с записями, текста за­конодательств были обнаружены отрядом советско-монгольской ис­торико-культурной экспедиции во главе с монгольским историком X. Пэрлээ и советским археологом Э. Шавкуновым на территории Булганского аймака МНР в 1970 г.

Процессуальное право - часть норм правовой системы, регу­лирующая отношения, возникающие при расследовании преступления, рассмотрении и разрешении уголовных и гражданских дел. Нормы этой отрасли права формулируют обилие принципы судопроизводства, определяют правовое положение участников расследования, регла­ментируют ход судебного разбирательства.

Одной из основных фигур в процессуальном праве в Халхе в начале ХУП в. являлись элчи, состоявшие на службе у кратных нойонов. Мы не случайно оставили термин eici (букв. гскиы, по­сланники) в тексте перевода законов, не давая ему русского эк­вивалента. Как свидетельствуют материалы "Восемнадцати зако­нов", этот термин оказался удивительно многозначным.

Кроме функции гонцов, законодательством определялась важ­ная роль элчи при поимке и задержании виновного, его доставке к нойону. В этой связи можно рассматривать элчи как выполняющих обязанности полицейских. Статья 56 закона Шести хошунов, составленного во второй половине XVI в., гласит: "За беглецом, отправившимся в другой хошун, послать элчи всех хошунов" [L, с. 20]. Статья закона, составленного в конце ХУІ в., определя­ет награду элчи, поймавшему виновного, - "каждого скота по па­ре лучших" [1 с. 25].

В законах имеются другие статьи, дающие основание рассматривать элчи как выполняющих функции судебных исполнителей. Так, статья 52 закона Шести хошунов определяет, что "если случится какой-нибудь долг или проступок, то виновного элчи доста­вить к нойону. [с. 19]. Статья 1 закона 1603 г.: "Если какой-нибудь оток, не согласовав, отделился, его вверить, по­слав двух хошунных элчи" [l, с. 277]. Еще один пример: "Если два виновных человека вместе подадут жалобу, и если [кто-то из них] не приедет после трех [вызовов], то с отсутствующего, по­слав элчи, взять лошадь" [I, с. 73]. И, наконец, статья, рас­крывающая значительную роль элчи в халхаском судопроизводстве: "Виновного человека отправлять с элчи. Если отправить без элчи, то дело не разбирать" [i, с. 74].

Находящиеся при исполнении служебных обязанностей элчи защищались законом. Так, за оскорбление полагался штраф - один деэлток и лошадь. Одновременно закон предусматривал нака­зание за самовольное пользование подводой, предназначенной для элчи: "если кто, назвавшись элчи, обманным путем возьмёт под­воду и довольствие, [с того] взять три девятка" [Ч, с. 66].

Для проведения следствия и дознания применялось задержа­ние на девять суток. Причем строго определялось, что задержан­ный пять суток питался за свой счет, еще на четверо суток про­довольствие давал нойон. В случае отказа предоставить еду нойон подвергался довольно крупному штрафу в один верблюд и во­семь лошадей [l, с. 19]. Видимо, такой порядок был призван со­кратить сроки выяснения существа дела и ускорить объявление наказания.

Это единственное в "Восемнадцати Степных законах упоми­нание о применении задержания виновного или подозреваемого. Нет упоминания о тюрьмах или каких-либо других местах для со­держания преступников и в более позднем "Великом уложении " 1640 г. чело з видимо, в том, что лишение свободы вообще редко применялось у кочевых народов. Даже соседний оседлый Китай не знал наказания тюремным заключением и лишением свободы. Как от­мечал Е.И. Кычанов, в тюрьмах велось только следствие, там же осужденный дожидался наказания" [3, с. 106], Этим объясня­ется отсутствие в процессуальном праве в средневековой Монго­лии норм, регламентирующих пребывание виновных в заключении.

Однако следствие все же проводилось. Причем, его порядок был весьма интересен и заслуживает, на наш взгляд, того, что­бы привести здесъ следующую статью: Если дважды виновный не сознается, [следует] взять тр.. овир. Если после этого не со­знается , следует спросить у хана. Хан, послав элчи, берет од­ну лошадь. Если этому будут чиниться препятствия, взять эту лошадь с привязью. Если после этого не сознается, то, послав по одному элчи от каждого из Четырех хошунов, взять четыре ло­шади. Если и после этого не сознается, то, послать семь элчи, взять восемь лошадей. Если и после этого не сознается, то [сле­дует поступать] таким же образом. Увеличивая число [элчи, орат, скот] [i, с. 38]. Такой порядок дознания определился соответ­ствующими статьями "закона Четырех хапунов" 1614 г. и "Велико­го закона" 1620 г.

Из приведенной выше статьи можно заключить, что признание подследственного являлось определяющим для вынесения приговора по тому или иному делу.

Воообще профессиональный с юридической очки зрения порядок следствия предусматривался "Великим уложением" 1640 г, "Обна­ружение следа [вора] должно рассматриваться в трех вариантах. Если след [вора] засвидетельствуют авторитетные свидетели, то [вора] наказать по закону о краже. При отсутствии авторитетных свидетелей провести расследование и судить [вора]. Если извест­но только направление следа при отсутствии свидетелей, то привести к присяге старосту айла, но если он откажется прися­гать, то взамен этого должен указать айл, р котором проживает вор, и наказать ero [f2f с, 22-23].

Примечательно, что законодательством не предусматривалось применение физических мер воздействия при дознании и следствии. В этом видится характерная особенность монгольского права по сравнению с правовыми системами дальневосточных государств, в частности Китая и Японии.

Процитированные виде статьи законов свидетельствуют, что в правовой культуре монголов за прошедшие двадцать лет произо­шли заметные изменения. Как развивалось пр~во, в т.ч. процес­суальное, можно проследить и на последующих примерах.

В ходе расследования мог применяться обыск, которому под­вергались представители всех слоев населения Халхи. Если же нойон, табунанг или кто-либо, обладающий властью, противился этому, он штрафовался андзой (единица штрафа скотом). Не явив­шийся на обыск штрафовался лошадью. Человек, проводивший обыск, награждался девятком.

Дальнейшее развитие положение об обысках получило в "Ве­ликом уложении" 1640 г. "Если кто [подлежащий обыску] катего­рически откажется в производстве у него обыска, то поступать согласно положению. Но при этом следует узнать через свидете­лей, в самом ли деле он отказал в обыске у него, и, если сви­детелей не будет, привести к присяге старейшину аймака" [2, с. 20].

Развитие права в течение первой половины XVII в. шло в на­правлении увеличения роли свидетелей. При разборе дела и для вынесения Обвинения большое значение имели свидетельские пока­зания, что довольно четко просматривается в обоих исследуемых законодательствах. Например, факт измены или бегства с поля боя устанавливался через свидетельские показания. Со свидетеля ми необходимо было прибывать в суд при рассмотрении жалоб и и скорых заявлений. При этом свидетели ставились в особое, за­щищаемое законом положение/· За показания свидетель получал из штрафа один девяток. А свидетель по имущественным искам наград дался сообразно с количеством вещей. Кроме того, как устанавливал закон 1614 г., свидетель получал кормовые: из ста голов скота - пять [l, с. 40].

В "Великом уложении" 1640 г. появляется статья довольно интересного содержания: "Рабыню за свидетельницу [в делах о краже] не считать. Но если она [в доказательство] принесет мя­со и кости [украденного скота], то считаться [с ее показания­ми] " [T2, с. 277]

"Восемнадцать степных законов" содержат упоминание о свое образном способе решения споров. Испытуемый должен был пройти через ворота из трех палок, к которым были подвешены старая обувь, одежда и т.п. Если при этом он касался какого-нибудь предмета, то его считали виновным в том или ином преступлении.

Если же ему удавалось пройти через воротца не коснувшись, подозрение с него снималось. Описанная процедура обозначалась термином "испытание".

Статья закона конца XVI в. гласит: "Если человек, первым проходящий [испытание], не поместится [в воротца], [взять с нeго] три девятка..." Такой унизительной процедуре подверга­лись не только простолюдины: через воротца вынуждены были про­ходить и ответственные за нойонский скот шулэнги в случае по­тери скота. "...Если поместится [в воротца], то вины не будет; если не поместится - заставить все выплатить," - говорится в законе 1616 г. [ί9 о. 53-54].

Наличие такого испытания у монголов К.Ф. Голсунский воз­водил к шманским обрядам. Аналогичная форма решения споров - ордалии - применялась и в средневековых европейских судах.

Характерно, что в более позднем "Великом уложении" подоб­ная процедура не упоминается. Законодатели считали, что до­стоверность сведений можно подтвердить принятием подследствен­ным присяги. Причем такой порядок строго регламентировался со­ответствующими статьями: "Староста айла должен присягать в при­сутствии сайта [главы] отока. Сайт отока присягает в присутст­вии нойона".

Спорные дела решались тушимэлами, "поддерживающими закон, т.е. судьями. Суд производился в строго определенном месте. По этому поводу в Указе Галдан-хана говорится: "Вообще судьи не должны производить судебное разбирательство вне определенного места". Обязательным было присутствие в суде обеих сторон.

Материалы памятников рисуют следующую процедуру судебного разбирательства. Спорящие стороны, затеявшие тяжбу, подавали в суд жалобу. Через определенное время истец и ответчик должны были явиться в суд по вызову. Как устанавливала статья "Вели­кого закона" 1620 г., в случае неявки одной из сторон после трех вызовов налагался штраф независимо от того, окажется ли она оравой или виноватой по делу. Близкая по смыслу статья име­ется а в Указе Галдан-хана: "Если человек» вызываемый в суд по каким-либо делам, после трехкратного уведомления его при свидетелях не явится, то оштрафовать его независимо от того, прав он или виноват" [2, с. 10]. Уличенный в клевете во время суда должен был заплатить одного верблюда и пяток.

За разбор дела судья получал одну голову скота. В то же время Указ Галдан-хана определял, что "если судьи после раз­бора дела не преподнесут определенную часть [полученного штра­фа] вору [князя], то взыскать с них в двойном размере” [2, с о 31].

Необходимо отметить, что в исследуемых памятниках статьи, касающиеся деятельности судей, занимают довольно большое место.  За неправильное решение дел судья подвергался наказанию: по ”Великому закону" 1620 г. - штрафу пятком во главе с верблюдом, а по Уложению 1640 г. после троекратного вынесения неправильных ре­шений - отстранению от должности. Характерно, что нетрезвость судьи, неправильно разобравшегося в деле, считалась отягчающим обстоятельством. С провинившихся брали штраф и отстраняли от несения судейских обязанностей. Приведенные статьи могут сви­детельствовать о возможном существовании апелляций о пересмот­ре дел и существовании некоего органа, контролировавшего дея­тельность судов.

В этом сообщении представлена первая попытка анализа норм процессуального права монголов, отраженных в памятниках XVII в. Материалы крупнейших юридических памятников показывают, что право не стояло на месте. Даже на протяжении двух-трех десят­ков лет оно достаточно активно развивалось и совершенствовалось.

Несмотря на остатки прежней, более примитивной организа­ции следствия и суда (применение ордалий, вознаграждение за свидетельские показания, случаи самосуда и т.д.) [1Ч с. 40], судопроизводство в Халхе перешло в руки государства, суд стал государственным институтом.

А.Д. Насилов

Из сборника «История и культура народов Центральной Азии», Улан- Удэ, 1993

Источники и литература

1. Халхын шинэ олдсон цааз эрхэмжийн дурсгалт билг // Monuments Historica. - Улаанбаатар, 1974, - Т. 1, f. VI.

2. Их цааз (Великое уложение). Памятник монгольского фео­дального права XVII в.

3. Ойратский текст / Транслит. сводного ойрат, текста, реконстр. монг. текста и его транслит., пер., введ. и коммент. С.Д. Дылыкова. - М., 1981.

4. Кычанов Е.И. Основы средневекового китайского права.

Древнескандинавское общест­во уже во времена викингов состояло из трех ос­новных слоев — родовой знати, свободных землевладельцев-воинов и зависимого люда, включая рабов. От сложившегося классового общества его отличало то, что главная масса населения еще не под­вергалась систематической эксплуатации со стороны короля и знати. Скандинавский земледелец-воин (так называемый бонд) имел не только сородичей-домочадцев, землю и скот, но также рабов и зависимых (вольноотпущенников). Между ним и знатным челове­ком— ярлом и даже конунгом — не было пока непроходимой со­словной грани. Другим отличием древнескандинавского общества от сложившегося классового общества была крепость родственных, родовых связей. Эти кровные узы еще долго соединяли имущего и неимущего скандинава.

Основной территорией эпохи Просвещения традиционно признается Франция. Применительно к философии истории это, вероятно, более верно, чем применительно к онтологии или эпистемологии. Как уже было сказано, термин «философия истории» изобретен Вольтером (1694-1778) - одним из главных идеологов французского Просвещения. Однако, несмотря на то что тот же Вольтер, как и другие французские мыслители XVIII в., гордо именовал век, в котором жил, веком философов, сферу своей деятельности как философа он понимал достаточно узко, намного уже, чем философы века предыдущего, не зря получившего название века великих метафизических систем.

Одним из главных центров пиратства в Юго-Восточной Азии было королевство Аракан. Это независимое государство возвело морской разбой в ранг государственной политики и в течение XVII в. неоднократно демонстрировало примеры своей приверженности этому древнему ремеслу. На берегах Бенгальского залива вырос и расцвел достойный преемник «лучших» традиций древних пиратских стран

В истории зарождения и развития феодальной собственности в готской Испании различимы два этапа: V- VI вв. и VII в. (особенно его вторая половина). Уже на первом этапе для этого процесса характерны: интенсивное разложение общинного устройства у германских завоевателей (вестготов и свевов), рост численности зависимых крестьян и концентрация земельной собственности у магнатов, обеих церквей и королевской власти. Но в массе своей германцы и часть местных сельских жителей были тогда свободные крестьяне

Можно ли Киевскую Русь назвать государством? И если да, что это было за государство? Мало того, желательно также знать, понимали ли жители Древней Руси, что они живут в государстве? И что это для них означало? Совпадают ли наши и их представления о государстве? - подобных вопросов можно поставить немало. Как же они решаются историками?

Пред­чувствие революции витало в воздухе. Эта была последняя война в XVIII в., в которую Франция вложила огромные средства. Попытки нескольких сменивших друг друга минис тров финансов снасти страну натолкнулись па сильную оппозицию со стороны Парламен­та, духовенства и аристократии, которые не собирались уступать место и власть крепнущей буржуазии. Пресекались любые реформы, затрагиваю­щие интересы привилегированных классов

Переводы с цесарских, галанских, немецких печатных курантов, которые присланы через виленскую и рижскую почты и привезены П. Марселисом и Еремеем фон дер Гатином марта с 10-го по июля по 6 число на 173 листах (Общий заголовок рукописных «Ведомостей» взят из описи ф. 155/1 за 1671 г. (д. 7, л. 12) ЦГАДА.