Крым не раз и не два становился ареной боевых действий между противниками с разных концов мира. Но если более близкие к нам Крымская или Вторая мировая война известны лучше, то многие кампании древности и средневековья незаслуженно забыты. А ведь они ничуть не менее важны для нашей с вами истории, и уж точно не менее интересны и увлекательны. И как раз пришло время вспомнить о великой войне между всеми крымскими государствами, состоявшейся в июне 1434 года, в которой впервые в истории полуострова использовались пушки.

Немного найдется на свете человеческих сообществ/общин/общностей, происхождение, самоидентификация и вероисповедание которых вызывали бы столь яростную полемику. Сами споры, разгоревшиеся вокруг этой темы, давно уже вышли за рамки академического дискурса, и сторонний наблюдатель удивится тому нешуточному накалу страстей, которым сопровождается эта дискуссия.

Моря со всех сторон окружают сушу. Огромные водные равнины словно готовы поглотить материки, архипелаги и острова, а голубой цвет на географических картах мира уверенно преобладает над желтизной пустынь, зеленью лесов и коричневыми силуэтами горных массивов. Мир морей живет своей неведомой, непонятной и непривычной для обитателей суши жизнью, но он притягивает людей, вовлекая их в свои глубины, и становится неотъемлемой частью их существования.

Мы не располагаем, к сожалению, ни одним средне­азиатским источником, где бы говорилось о восстанов­лении мира между монгольскими государствами и о его нарушении. Джемаль Карши, сведения которого доходят до весны 1303 г., ничего не знает о договоре; им только высказывается убеждение, что «наши хаканы» распола­гают достаточной военной силой для отражения всех попыток Тэмура (внука Хубилая) и его потомков завое­вать города Средней Азии

Работами А. А. Шахматова было впервые установлено, что Повести временных лет (последняя редакция окончена в 1118 г.) предшествовали другие своды, тоже составленные в Киево-Печерском монастыре. На текстологической основе выделен только Начальный свод (около 1093 г.), так он частично сохранился в составе Новго­родской 1 летописи младшего извода (далее —Н1 мл.). Менее надежно определение свода 1070-х годов, составленного игуменом Никоном.

Киевскую Русь и украинские, и русские историки рассма­тривают как неотъемлемую часть истории своих народов. Разумеется, тут не обошлось без дебатов на тему о том, кто имеет больше прав на это наследие.

В XIX в. русские историки, и особенно последователи так называемой юридической школы, вершиной исторического прогресса считали создание государства. Они заявляли, что поскольку россияне — единственный из восточнославянских народов,

Любая дискуссия о культуре средневекового общества в основном и прежде всего должна вестись вокруг его религи­озных верований и церковных учреждений. В истории Киев­ской Руси мы имеем дело с двумя религиозными, а стало быть и культурными, эпохами.

Не то пираты, не то купцы, словом, отчаянные люди — такими предстают варяги в древнейших из доступных нам источников по истории Киевской Руси. В VIII—IX вв. они двинулись к Волге и по ней достигли Каспия, установив там контакты с купцами мусульманского мира. А когда центр торговли переместился на юг, в Константинополь, через Киев был проложен знаменитый путь «из варяг в греки», который и стал главной торговой магистралью.

Киевская Русь занимала огромную территорию — около 800 тыс. кв. км (лишь половина ее укладывается в границы современной Украины). В определении численности населения историки сильно расходятся друг с другом, называя цифры от 3 до 12 млн. В любом случае это было крупнейшее полити­ческое образование во всей средневековой Европе. Тем более впечатляющими следует признать те изменения, которые Киевская Русь претерпела за свою не столь уж долгую историю.

Племя было главной политической единицей у восточных славян до прихода варягов. То немногое, что мы знаем о племенной системе, позволяет думать, что главы семейных кланов и племен обладали всей возможной полнотой власти, хоть и не могли использовать ее иначе, чем в строгом соответ­ствии с обычаем и традицией. Встречаясь на совете старейшин, те же самые патриархи находили решения важных, общезначимых вопросов. Таким образом, одни и те же люди задавали тон и на низших уровнях общественной организации, т. е. на уровне общины (мира, задруги), и на самых высоких — вплоть до таких известных нам племенных союзов, как союзы полян, северян и древлян.