Показать все теги
1. Охотники на мамонтов и бизонов
Первые люди современного вида появились в Европе 35-40 тысяч лет тому назад, внезапно и неизвестно откуда. Они были высокими (180-190 см), стройными, крепкого телосложения, с объемом мозга большим, чем у современного человека. Об их незаурядных способностях говорят красочные, точные и полные экспрессии рисунки животных той эпохи, оставленные ими в пещерах на западе Европы. От грота Кро-Маньон во Франции, где впервые были обнаружены следы пребывания этих людей, они получили название кроманьонцев. Судя по рисункам, их основным занятием была охота на копытных. Постепенно распространяясь на восток, 25-20 тысяч лет назад они достигли Среднего Поднепровья. Здесь их основным занятием стала охота на мамонтов. Только на территории Киева обнаружено пять стоянок охотников на мамонтов (в пойме Лыбеди, в районе Караваевых дач, на ул. Ярославов Вал, в Протасовом яру, и самая известная – Кирилловская). Немало стоянок обнаружено и вблизи Киева (Доброничев-ская, Фастовская и др.).
Мамонтов наши далекие предки уничтожали в таком количестве, что могли из их бивней и черепов сооружать себе жилища, на каждое из которых уходило по нескольку десятков особей (рис. 11, 12) [45, 64].
Рис. 11. Реконструкция общего вида поселения охотников на мамонтов (Межерич)
Рис. 12. Реконструкция жилищ, сооруженных из костей мамонтов
О способе охоты на мамонтов ничего не известно. Находят изображения мамонтов, но нет изображений охоты на них. В представлении современных археологов и художников древние охотились на мамонтов, загоняя их в ямы-ловушки и приканчивая заостренными кольями, дубинами и камнями, либо подгоняя к краю обрыва и вынуждая их прыгать и разбиваться. Трудно поверить, что могучие ма-' монты были настолько глупыми и пугливыми животными. Мы не знаем, чтобы кто-либо охотился таким способом на их ближайших родичей – слонов. Они страшны в ярости и за обиды, нанесенные одному из сородичей, могут растоптать целое селение. Так всеукраинская газета «Сегодня» (27.04.2004 г., с. 24), ссылаясь на Die Welt, сообщает, что после убийства браконьерами молодого слона, около 20 его сородичей ворвались в деревню, разрушили 50 соломенных хижин и вырвали с корнями деревья. Затем окружили труп убитого слона и набрасывались на людей, пытавшихся приблизиться. А мамонты были еще более мощными и, надо полагать, суровыми животными. Нет вразумительного ответа и еще на один существенный вопрос: как такие крупные травоядные животные переживали северную зиму, где могли добыть ежедневно необходимые каждому из них сотни килограммов корма, когда деревья и кустарники стояли без листьев, а жухлая трава была покрыта снегом?
В начале семидесятых годов в газетах промелькнула заметка, в которой высказывалась необычная гипотеза, что на зиму мамонты впадали в спячку. Они якобы ложились, тесно прижавшись друг к другу, в низких местах, ложбинах, оврагах, где их заметало снегом, который защищал их от морозов как пуховое одеяло. Указанная гипотеза дает ключ и к разгадке успешной охоты на мамонтов людей каменного века. По-видимому, производилась она следующим образом: люди опутывали сонного мамонта веревками или ремнями (как лилипуты Гуливера), убивали и разделывали. Известен рисунок из Фон-де-Гом (Франция), на котором поверх туловища, бивней и ног мамонта прочерчен ряд тонких линий (рис. 13) [46, 42]. Возможно, они изображают ремни, которыми мамонта пригвождали к земле. Поза его скорее соответствует лежачему, чем стоячему положению.
Рис. 13. Изображение мамонта из Фон~де-Гом
Одного мамонта с лихвой хватило бы на зиму целому поселению. Но, по-видимому, легкость добычи делала древних гурманами, питавшимися только лакомыми частями, например, хоботами, языками и печенью. В результате люди истребили мамонтов в Европе либо значительно уменьшили их популяцию, в связи с чем стали смещаться на восток, в Сибирь, где продолжили свое дело. Впрочем, окончательная гибель мамонтов, по-видимому, была связана с какой-то природной катастрофой. На этот счет существует' несколько версий.
По одной из них, причиной гибели мамонтов стало изменение климата в северных широтах, которое привело к исчезновению их основного корма – мамонтовой травы. Об этом М. Быкова пишет следующее: «По официальной версии, окончательно мамонтовый мир погиб десять тысяч лет назад. Причем наступил конец не только мамонту, но и остальным крупным сопутствующим существам – арктическим якам, сайгакам, азиатским овцебыкам и шерстистым носорогам. И все потому, что в зоне открывшегося арктического океана климат стал влажным… Сейчас в Мамонтовы луга трудно поверить. Но на Чукотке проведен уникальный эксперимент. На месте осушаемых в тундре озер для скота анадырского совхоза «Северный» уже более десяти лет под руководством магаданских ученых получают сочные и грубые корма. Таинственные Мамонтовы травы на реликтовых лугах дают около трехсот центнеров с гектара… Мамонты настолько, оказывается, были приспособлены к своим жестким степям, приходит к выводу Н. Шило, что послеледниковый период с обилием влаги, снега, топких торфяников, болот, со сменой растительности мхом, лишайником, карликовой березой, обрек их на гибель… Жесткая же приспособленность к холоду не позволила им мигрировать южнее» [47, 203-205].
По другой версии, мамонты погибли почти одномоментно в результате какой-то планетарной катастрофы, приведшей к потопу и резкому похолоданию. Наиболее вероятной ее причиной мог быть потоп, произошедший около 12 тысяч лет тому назад, предания о котором сохранили многие народы земли. Эти предания подтверждают объективные данные [48,33-34]. О наибольшей вероятности именно этой версии говорят находки непереваренной пищи в желудках мамонтов, а также скопления их тел в некоторых местах, куда мамонты могли быть занесены водными потоками. Но вернемся во времена, предшествовавшие этой катастрофе.
Во времена охоты на мамонтов в Среднем Поднепровье в южно-украинских степях велась также охота на бизонов. Она была не менее эффективной, чем на мамонтов, но еще более варварской. В районе Амвросиевской стоянки найдены кости как минимум тысячи бизонов. В способе охоты на них не все ясно. Направить стадо бизонов к яме, вырытой посреди открытой степи, практически невозможно, равно как и замаскировать яму так, чтобы животные ее не заметили и не обошли стороной. Тем не менее кости бизонов найдены в яме, вырытой в начале оврага, спускающегося к реке. Едва ли удалось бы подгонять бизонов к началу оврага со стороны плато и вынуждать этих мощных и не очень пугливых животных прыгать в яму, которую можно обойти.
По-видимому, их загоняли в эту яму иначе. Технология лова представляется следующей. Дождавшись, когда стадо бизонов по пологому склону спустится на водопой к реке, охотники перекрывали стаду обратную дорогу и гнали его вдоль крутого берега реки, на который невозможно взобраться. Добежав до ближайшего оврага, спускающегося к реке, стадо, или его часть, сворачивала в овраг и устремлялась вверх к его началу, где вырыта яма. Добежавшие до нее бизоны не могли остановиться, из-за напирающих сзади, и падали в яму. Исследования показали, что при этом некоторые из них ломали ноги. Бизоны, оказавшиеся позади, либо возвращались назад, либо выбирались из оврага по телам передних, заполнивших яму, и забывали о событии, закончившемся для них благополучно. А потому могли попасть в ловушку в другой раз, когда оказывались в первых рядах. В ямах бизонов добивали камнями и копьями (найден наконечник копья, застрявший между ребрами бизона, оставшегося в яме). В пищу охотники использовали только какую-то часть попавших в яму бизонов, очевидно, небольшую. Остальное доедали хищники и падалыцики.
Если задуматься над вопросом, почему и как получилось, что первыми животными, прирученными людьми, были не кроткие травоядные – козочки и барашки, а хищники – собаки, гепарды, то напрашивается ответ: потому что они становились сотрудниками первобытного человека в загонной охоте, причем добровольными. Они знали, что их ждет обильная трапеза после того, как человек заберет свою долю.
Киевские археологи детально изучили Амвросиевскую стоянку охотников на бизонов в районе Кировограда. Она датируется примерно тем же временем, что и стоянки охотников на мамонтов. Кроме того, археологам удалось определить, в какое время года осуществлялась охота на бизонов. Оказалось, что весной, летом, и осенью. Зимой охота на бизонов прекращалась, так как реки замерзали, и стада не ходили на водопой. А проводить загонный лов в открытой степи было невозможно. С другой стороны, возникает вопрос, как охотники на бизонов добывали себе пищу зимой, а охотники на мамонтов – весной, летом, и осенью, когда мамонты бодрствовали? Возможно, это были одни и те же охотники, которые летом перекочевывали в южно-украинские степи, где охотились на бизонов, а зимой возвращались к лежбищам мамонтов. Косвенным подтверждением этого предположения является находка фигурки бизона на Зарайской стоянке охотников на мамонтов (в Подмосковье), сделанная при раскопках в 2005 году.
Выше уже отмечалось, что первобытная охота на мамонтов и на бизонов была варварской и, если она не привела к уничтожению этих животных то, наверное, привела к уменьшению их популяции в Европе и вынудила первобытных охотников смещаться на восток, в среднеазиатские степи. Со временем и там животных стало меньше, но люди нашли новые объекты и методы охоты. Они оказались не менее эффективными, чем прежние и, вместе с тем, не нарушающими экологию. Об этом в следующем параграфе.
2. Ловцы зверей (славяне)
При аэрофотосъемках на плато Устюрт в Приаральских степях были обнаружены странные искусственные сооружения огромных размеров, охватывающие площади порядка 100 гектаров. По форме они напоминают плоскую проекцию садка для ловли рыбы, состоящего из двух конусов, вставленных один в другой и соединенных широкими сторонами (рис. 14 а, б) [49, 36-39].
Наземные исследования показали, что они состоят из земляных валов, с надстроенными на них стенами из известняковых блоков, и рвов, расположенных с внутренней стороны от охваченного ими пространства. Исходя из их конструкции и сведений, полученных от местных жителей, ученые пришли к выводу, что эти сооружения использовались для отлавливания и временного содержания животных (предположительно куланов). В вершине внутреннего конуса (с более тупым углом) располагался вход в огражденное пространство. Через него загоняли в вольер куланов во время их сезонных миграций, после чего вход закрывали. В углах огражденного пространства размещались ловчие ямы, в которые по мере надобности могли загонять какое-то количество животных из числа содержащихся в вольере.
В дальнейшем подобные сооружения были обнаружены также в Казахстане, Узбекистане и на севере Туркмении. Строились они в незапамятные времена, а подновлялись и использовались для загонного лова вплоть до начала XIX века. Местные жители называли их аранами.
Охотничий способ хозяйствования дает высококалорийную пищу со всеми необходимыми компонентами, но имеет один существенный недостаток: мясо убитых животных трудно долго сохранять. В результате благополучие семьи, рода, племени охотников было ненадежным, зависящим от случая. Содержание животных в вольерах позволяло получать свежее мясо не только во время охоты, но и длительное время после нее. Это стало важным этапом вжизни охотников, делающим ее более надежной и обеспеченной, что привело к демографическому взрыву на Востоке.
Часть охотников вернулась в Восточноевропейские степи, ранее оставленные их предками. Возможно, это произошло в VI тысячелетии до н.э. Со временем охотники стали проникать в лесостепные и лесные районы, где появились подобные искусственные сооружения. Их приспособили к местному рельефу, стали размещать на вершинах холмов. Это давало ряд преимуществ. Во-первых, с вершин холмов, как правило, спускались овраги в долину к ручьям или рекам, то есть к пастбищам и водопоям, где скапливались животные. Овраги могли использоваться как естественные направляющие для загона животных на вершину холма, которую ограждали по периметру, вырыв ров и насыпав вал с внешней от него стороны либо увеличив крутизну склонов путем их подрезки.
С этой точки зрения интересно сообщение летописца, что земля, на которую пришли Кий, Щек и Хорив, не пустовала, а жили на ней звероловы: «Бяше около града лес и бор велик, и бяху ловяше зверь, бяху мужи мудри и смыс-лени…». Обратим внимание на то, что летописец называет древнейших жителей этих мест не охотниками, а ловцами зверей. Надо полагать, что отмеченная им мудрость и смышленость мужей, обитавших близ Киева до прихода его основателей, состояла в том, что они не убивали зверей, а ловили и помещали в специально огражденные места, из которых брали их по мере надобности. Причем ловили их не расставленными по полям и лесам сетями и силками или ямами-ловушками, а делали это методом загонного лова, цри котором животные попадали в загон своим ходом. Возникает вопрос: не сохранились ли в Киеве какие-нибудь топонимы, связанные с этим занятием и материальные следы подобных сооружений?
Есть в Киеве местность с древним названием Зверинец, неясного происхождения, упоминаемым еще в документах времен Киевской Руси. Сейчас на ней расположен Ботанический сад Академии наук Украины им. академика Н.Н. Гриш-ко. Бытует мнение, которое отражено в энциклопедическом справочнике «Киев», что указанный район назывался Зверинцем потому, что там находились охотничьи угодья киевских князей. Но это ничем не подтвержденная догадка. Никаких сведений о таких угодьях в источниках времен Киевской Руси нет. Местность, где расположен Зверинец (холм сравнительно небольшой площади с крутыми склонами), не подходил для княжеской конной охоты. Кроме того, известно, что там находился «Красный двор» князя Всеволода Ярославовича и что в 1070 г. князь выдал Выдубицкому монастырю грамоту на владение «горой Зверинец с подда-ническими дворами» [50, 31-37]. То есть, эта местность во времена Киевской Руси была заселена.
Против представления о Зверинце как об охотничьих угодьях говорит и семантика языка – зверинцем называют место, где зверей держат в неволе. Если принять во внимание сообщение летописца об аборигенах киевской земли -ловцах зверей, то естественно предположить, что Зверинцем называли место, где они содержали в неволе пойманных животных (не для потехи праздных горожан и не для познавательных целей, как в наше время, а для жизненных потребностей).
В подтверждение сказанного хорошо было бы найти материальные следы подобных сооружений. Их следует искать, исходя из представлений о виде древнего зверинца. Ограждения не могли делаться ни из металла, который был слишком дорогим, ни из дерева, которое недостаточно прочно и долговечно. Как уже говорилось, животных целесообразнее всего было содержать в вольерах, огражденных земляными валами и рвами, расположенными с внутренней стороны. Подобно тому, как это делается в современных зоопарках. К вольерам от мест скопления животных (водопоев или пастбищ) должны были вести искусственные или естественные улавливающие ограждения. Снаружи вольеры следовало защищать от проникновения хищников валом или подрезанными склонами. Главными и наиболее опасными хищниками были волки, которыми кишели европейские леса в древности. Они, как известно, попадая в загон со скотом, режут его весь подряд.
Если посмотреть на рельеф местности, называемой Зверинцем, то можно убедиться, что она как нельзя лучше подходит для сооружения зверинца с естественными лова-ми – оврагами. Один из них расположен с южной стороны Ботанического сада. Он спускается к пойменным лугам, тянущимся многокилометровой полосой между Днепром и правобережными кручами. Между Ботаническим садом и Печерском, который раньше считался северной частью Зверинца, расположены еще два оврага размерами поменьше. Один из них спускается в Неводницкую долину к Днепру, другой – к Бусовому полю.
Но самый большой овраг находится с северной стороны Зверинца. Он широко раскрывается на северо-запад в сторону Крещатицкой долины и обширной поймы Лыбеди. Этот овраг имеет имя собственное – Клов, по-видимому, ранее просто лов,к которому предлог кприсоединился от частого совместного употребления: гнать к лову, идти к лову (поскольку он был также основным путем на Зверинец из города).
Теперь о следах, оставленных на земле. Северная часть Зверинца (Печерск) давно попала в городскую черту, в связи с чем планировалась и интенсивно застраивалась. Искать там следы вольеров (по крайней мере, на поверхности) неперспективно. В Ботаническом саду остатки валов и рвов видны на поверхности совершенно явно. Но беда в том, что в XIX веке здесь сооружалось Зверинецкое укрепление и в связи с этим все подверглось перепланировке. Тем не менее в северной части сада расположение рва и вала противоречит логике фортификационных сооружений: ров проходит не с наружной, а с внутренней стороны от вала, на котором сейчас установлен забор (рис. 15). Если наше предположение верно, то Зверинец, возможно, древнейший киевский топоним.
Намного лучше сохранились подобные сооружения, расположенные вне городской черты. К ним относятся Хотовское и Ходосовское городища. Рядом с собственно городищами, где жили люди, расположены большие огражденные пространства, внутри которых отсутствуют какие либо следы жилищ, а ров на некоторых участках располагается с внутренней стороны от вала – полная нелепость для оборонительного сооружения. Контуры вала Хотовского городища показаны на рис. 16 [1, 24]. Расположение рва по отношению к валу показано направлением штрихов, перпендикулярных контуру.
Рис. 15. Вал и ров на северном крае Ботанического сада им. акад. Н.Н. Гришко
Рис. 16. План Хотовского городища
Местность с названием Зверинец имеется не только в Киеве, их много на славянских землях. Урочище Зверинец есть под Новгородом Великим. Есть местности с названием Зверинец близ Изюма в Харьковской области, в Польше близ Варшавы. Была местность с названием Зверинец под Вильно. Позднее ее переименовали в Александрию, которую в начале XX века присоединили к г. Вильно. Можно предполагать, что еще большее число зверинцев осталось не отмеченными этими названиями.
Интересно было бы исследовать, например, такое удобное для размещения зверинца место, как Словечанско-Ов-ручский кряж, расположенный на севере Житомирской области. Он возвышается над пойменными лугами трех речек, берущих на нем начало. Название одной из них – Словечна и поселка – Словечно говорит о возможном его отношении к ловческим занятиям.
Загонный лов был изобретен в незапамятные времена и длительное время был основным родом деятельности многих народов и в особенности славян, название которых, по нашему мнению, происходит от этого занятия.
Названия: славяне, словаки, словенцы – появились после прихода этих народов на новые места в VI – VII вв. н.э. До того на родине они могли называться на разных диалектах: ловяне, ловаки, ловцы или ловенцы. Буква с перед ними появилась так же, как ку Клова. На стереотипный вопрос: кто вы или откуда, следовал ответ: мы с ловян, с ло-ваков и т.д.
Существует куст слов с корнем лов, лав, связанных с ловом: ловить, ловкий, ловушка, облава, лава (конный строй,' растянутый в ширину) и производных от них: лавка и прилавок (длинная скамья и длинный стол), лавина и т.д. Возможно, и слово слава,из которого некоторые пытаются вывести название славяне, связано с ловом зверей, но не как исходное, а как производное. Вероятно, криками «Идут с лова! С лова!» приветствовали жители селения, женщины и дети, загонщиков, возвращающихся с удачного лова.
Такое эффективное предприятие, как зверинец, не могло оставаться достоянием только народов Восточной Европы и Азии. Большие округлые сооружения с глубоким рвом с внутренней стороны от вала имеются в Англии. Их называют хенджами [33, 296]. Наиболее известный хендж находится в Уилпшире. Трудно предположить какое-либо назначение этих сооружений, кроме содержания животных. Они сооружались пиктами, народом, пришедшим на Британские острова в III тысячелетии до н.э.
Любопытно отметить, что этому же народу принадлежат коллективные захоронения в длинных курганах, подобных курганам Софиевской культуры, к которым относится Крас-нохуторский могильник под Киевом, датируемый второй половиной IV – первой половиной III тысячелетий до н.э.
3. Древние оседлые скотоводы (геты)
Создание зверинцев было важным этапом в жизни первобытных охотников, сделало ее более надежной, в меньшей степени зависящей от внешних обстоятельств, способствовало увеличению народонаселения. Следующим, еще более значительным этапом в жизни древних охотников, стало превращение зверинцев в вольеры-пастбища с водопоем, где животные могли содержаться неограниченное время, и даже размножаться.
Длительное содержание животных в неволе должно было привести к их приручению, одомашниванию и к переходу от охоты к скотоводству, особенно, если в первую очередь убивали агрессивных и строптивых самцов. Кроткие самки оставались в вольере надолго, приносили потомство, которое привыкало к людям с рождения. Для одомашнивания диких животных имело значение и их подкармливание людьми, что было особенно важным зимой.
Хотовское городище, занимающее большую площадь с источником воды, могло быть таким вольером-пастбищем либо с самого начала, либо стать им со временем. В Киевском зверинце также имеется выход к водопою в его нижней части, подходящей к Выдубецкому озеру. Вероятно, выход был проделан позже.
Геродот называл жителей Среднего Поднепровья скифами-георгиями. Его было принято переводить как скифы-земледельцы. Но известно, что скифы были в первую очередь скотоводами. По этой причине и на основании изучения их поселений в последнее время пришли к выводу, что правильнее считать их оседлыми скотоводами. И действительно, в Среднем Поднепровье, в отличие от степных районов, обнаружены скифские и сарматские городища, с примыкавшими к ним большими огражденными пространствами. На территории Украины обнаружено множество подобных комплексов – от больших до гигантских, охватывающих площади в тысячи гектаров. Под Киевом – это Хотовское и Ходосовское городища площадью в 200 и 2000 гектаров соответственно. К северу от Полтавы находится еще большее Вельское городище, площадью 4000 гектаров. А под Переславом Хмельницким расположено гигантское городище, протяженность валов которого составляет 70 км. Названия городищ им дали археологи, приняв их поначалу за укрепленные поселения. Но теперь твердо установлено, что никаких построек внутри их не было. Поселения обычно примыкали к этим огражденным пастбищам и занимали намного меньшую площадь, что вполне естественно. .
Среди древнейших народов Евразии, упоминаемых «отцом истории» Геродотом, множество различных «гетов». Это и родичи скифов – среднеазиатские массагеты, которые,по сообщению Геродота, занимают большую часть огромной равнины к востоку от Каспийского моря и от которых в VII в. до н.э. потерпел сокрушительное поражение персидский царь Кир. Это и тиссагеты, обитавшие в лесах бассейна реки Оки, и тиррагеты – жители Поднестровья, и просто геты, обитавшие в низовьях Дуная.
Именем «геты» историк VI в. Иордан называл германские племена, которых позднее стали называть готами. А Феофилакт Симокатта (первая половина VII в.) утверждает, что в древности славяне были известны под именем геты «… так в старину называли этих варваров» – говорит он. В.П. Кобычев добавляет, что «Славян и антов, кажется, следует видеть и в гетах Аммиана Марцелина (вторая половина IV века)» [25, 142].
По-видимому, к многочисленным гетам могут быть отнесены и древние переднеазиатские хетты. Но, что означает это слово, вошедшее в названия многих народов? Сейчас изолированную, отгороженную часть города, обозначают словом гетто.Зловещую окраску получило оно из-за фашистов. Древние же скотоводы словом гето(или гетто)могли называть примыкавшие к поселениям вольеры-пастбища, огражденные валами и рвами для предотвращения разбегания скота и его защиты от хищников.
Древнее индоевропейское называние скота – гедблизко к гет.Скотские кровососы – оводы по-украински называются гедзъ,а по-английски – гедфлай.Учитывая вышеизложенное, можно прийти к выводу, что геты –это древнее название оседлых скотоводов, содержавших скот в огражденных вольерах. Возможно, множество славянских поселений с названиями Хотов, Хатынь и т.п. того же корня. Во всяком случае, в Хотове, который под Киевом, был огражденный вольер для содержания скота, о чем говорилось выше. Этого же корня, возможно, слова: гать – запруда, насыпь, удерживающая воду в пруду и гетры – одежда, охватывающая голени, защищающая их от повреждений. Название гетв смысле охранитель, защитник,или предводительперешло и на людей. В Польше и Украине военного предводителя называли гетман. Солнечного бога Аполлона, покровителя муз, иногда называли Муссагет, что означает – пастырь муз.
В отличие от зверинцев гето пополнялись не за счет загонного лова диких животных, а за счет размножения животных, содержавшихся в них. Размеры гето определялись экономической целесообразностью. Количество скота, которое могло в нем содержаться, было пропорционально огражденной площади, а объем работы по сооружению гето – протяженности ограждения. Поскольку с увеличением протяженности ограждения охватываемая им площадь возрастает квадратично, людям было выгодно объединяться и сооружать максимально большие гето (например, для ограждения 10 отдельных пастбищ по 1 гектару нужно выполнить столько же земляных работ, сколько для ограждения 1 пастбища в 100 гектаров). Вельское городище служит тому примером. К огражденному пространству примыкало три поселения. Но по этой логике площадь гето выгодно увеличивать до бесконечности. Что же ставило этому предел?
Иногда бывает выгодно использовать даже небольшие пространства, если они ограждены самой природой (например, холм с плоской вершиной и крутыми склонами, как в случае того же Вельского городища). Кроме того, объединить людей бывает нелегко, даже когда это им выгодно. И все же, на земле Украины мы можем наблюдать поразительные по масштабам примеры подобных объединений -колоссальные пространства, охваченные так называемыми «Змиевыми валами». Правда, археологи принимают их за оборонительные сооружения. Вот что сообщает Советский энциклопедический словарь издания 1987 г.: «Змие-вы валы – народное название древних оборонительных валов по берегам притоков Днепра, южнее Киева. Время сооружения предположительно I тыс. до н.э. или I тыс. н.э.» [51,465].
Системное исследование топографии Змиевых валов провел известный киевский краевед Аркадий Сильвестрович Бугай. В одном из докладов он сообщил, что радиоуглеродный анализ остатков угля, обнаруженного в различных насыпях, показал даты от 1920 ±50 до н.э. до середины I тысячелетия н.э. Последние из них строились во времена Зарубинецкой культуры (II в. до н.э. – IV в. н.э.). Составленная А.С. Бугаем карта-схема Змиевых валов приведена в 4-м томе 2-го издания УРЕ. Они охватывают почти всю Киевскую область, разделяя ее на несколько участков. Их общая протяженность только в Киевской области достигает 800 км, а на Украине – 2000 км.
Но являются ли эти валы оборонительными сооружениями?" Многое говорит против этого. Во-первых, они, в основном, не настолько высоки, чтобы служить серьезным препятствием для нападающих. Во-вторых, Змиевы валы настолько протяженны, что не могли бы обеспечиваться достаточным количеством не то что защитников – даже дозорных для обнаружения врага, особенно в ночное время и на лесных участках, что делало бы их совершенно неэффективными в качестве оборонительных сооружений. Протяженность валов оборонительных сооружений времен Киевской Руси в сотни раз меньше, чем протяженность Змиевых валов, при намного большей высоте. Ни в одной летописи времен Киевской Руси не говорится о строительстве Змиевых валов, но имеются упоминания о них в качестве ориентиров. Что говорит об их большой древности.
С какой же целью могли возводить эти трудоемкие сооружения наши далекие предки? Вероятнее всего, их строили для защиты скота от лютых хищников наших краев – волков. Ров в пару метров глубиной и вал такой же высоты были для них непреодолимой преградой и обеспечивал спокойную жизнь скоту и прочей домашней живности на огражденной территории.
Сооружение столь протяженных Змиевых валов знаменовало переход от содержания скота в примыкающих к поселениям гето к отгонному скотоводству, применяющемуся оседлыми народами до настоящего времени, при котором для выпаса скота используется намного большие пространства, практически вся свободная земля. Возможно, наименования народов волыняне и валлийцы произошло от их обычая ограждать области своего обитания для защиты скота земляными валами. На их родство намекают и почти одинаковые названия скотских кровососов – оводов: гедзь (укр.) и гедфляй (англ.). На Британских островах со временем уничтожили всех волков, и необходимость защиты от них отпала. Трудно сказать, принадлежали ли все геты к одному этносу или их название отражало только род занятия, но, судя по замечанию Клавдия Клавдиана, что «амазонки победили белокурых гетов», по крайней мере, часть из них была северного происхождения.
Отгонное скотоводство невозможно при полудиком скоте, для него скот должен быть одомашнен в такой степени, чтобы подчиняться командам пастухов. Когда животные были в достаточной степени одомашнены, стало возможным вьпасать их на открытых пространствах. Тогда появи- •лись кочевые скотоводы, которых Геродот называл номадами. Постоянной заботой как оседлых, так и кочевых скотоводов была защита стада от разбегания и от нападения хищников. Оседлым в этом деле помогали земляные валы и рвы, кочевникам – конь и пес (не случайно в слове пестот же корень, что и в словах пестовать, пасти).
Рис, 17. Человек в змеином рву. Резьба на погребальной повозке
Теперь о происхождении народного названия Змиевы валы. Отбросим сразу сказочные объяснения, будто они были вырыты Змеем Горынычем, которого кто-то из былинных героев запряг в огромный плуг, и обратимся к реальным. Существует мнение, что название Змиевы валы связано с их извилистым характером. Однако это не соответствует действительности. Поражает как раз противоположное -их прямолинейность, корректирующая изгибы природного рельефа. Тем не менее, как говорится, – нет дыма без огня. По мнению автора, название Змиевы валы действительно связано со змеями, но более прозаическим образом: в прилегающих к валам рвах по естественным причинам скапливались змеи. Змеи, падая в ров с отвесными стенками, не могли оттуда выбраться. Но могли оставаться там как угодно долго и даже плодиться, поскольку их любимая пища – лягушки и мыши – попадала к ним в изобилии тем же путем. Рвы, кишащие змеями, делали защиту территории от хищников еще более надежной, а их вид должен был производить сильное впечатление на людей, и это отразилось в названии. Упасть в него было равносильно смерти. Возможно, сбрасывание в такой ров было одним из видов казни. Резьба на погребальной повозке из Осенборгского захоронения (рис. 17) изображает человека в змеином рву [82, 291].
4. Лесные собиратели (бораты)
Лесное собирательство, кроме охоты, было древнейшим занятием людей. По сравнению с охотой у него есть свои преимущества и недостатки. Грибы, ягоды, орехи, коренья, мед, возможно, не столь калорийны, как мясо, и сбор их дело кропотливое, но зато сохраняться они могут намного дольше. В течение лета можно сделать запас этих продуктов на всю зиму.
Охотники и лесные собиратели, очевидно, произошли от древних аборигенов Европы – кроманьонцев. Охотники постепенно смещались на восток, где в изобилии водились копытные, и со временем ушли за Днепр, в Донские, Прикаспийские и Среднеазиатские степи. Позже часть из них вернулась на Левобережье Борисфена, в условия, более комфортные для существования человека. Последних можно идентифицировать с населением так называемой средне-стоговской культурно-исторической общности, либо с их более древними предшественниками. Лесные же собиратели оставались в огромном европейском лесном массиве, расположенном от истоков Дуная до Урала, который древнегреческие географы называли Геркинским лесом (рис. 18) [52, 80].
Жители лесов должны были постоянно трудиться для того, чтобы обеспечить себя пропитанием в летнее время и сделать необходимые заготовки на зиму. К этому мирному труду были одинаково способны как мужчины, так и женщины. Может быть, мужчины, к тому же, занимались мелкой охотой, например, на пушного зверя и рыболовством, а женщины ткачеством и приготовлением пищи, но это не создавало серьезных оснований для возникновения неравенства в их общественном положении.
Рис. 18. Карта ойкумены Эратосфена. Реконструкция Э. Банбери
Жили они небольшими группами, семьями или родами, не связанными друг с другом постоянно. Но, вероятно, обменивались невестами, выручали друг друга в трудных обстоятельствах да встречались для совместного проведения праздников. Может быть, еще обменивались опытом в своих разнообразных занятиях. Подобный образ жизни до сих пор ведут жители сибирской тайги и Крайнего Севера. Им свойственно почтительное и бережное отношение к корми-' лице-природе, склонность к ее одухотворению. Их религия, вероятно, была связана с культом духов природы.
Такому образу жизни соответствует определенный психологический тип человека: неприхотливый, миролюбивый, свободолюбивый, самостоятельный, стойкий, открытый и доверчивый, неторопливый, наблюдательный, предусмотрительный и рачительный.
Эти люди не имели потребности в создании государственных образований, устанавливающих правила конкуренции личностей в их стремлении к богатству и власти и принуждающих к исполнению этих правил. Не имели они и сложных правил – институтов общественных отношений, которыми гордятся цивилизованные народы. В среде лесных собирателей должно было господствовать простое и понятное естественное право, вытекающее из стремления к. благополучию семьи, рода и мораль, одобряющая соответствующие действия и осуждающая противоположные.
Близ будущего Киева, еще до прихода Кия, Щека и Хорива, как сообщает летописец, были «лес и бор велик». В славянских языках определенную разновидность леса, обычно сосновый лес, называют бором. Этимология этого названия не ясна. Некоторые лингвисты считают, что бор означает колючий, другие – бурый (по цвету сосновой коры). По мнению автора, в древности бором называли лес, в котором было что брать: различные ягоды и плоды; грибы, в частности боровики; различные корешки и вершки, в частности – борщевик (из них варили борщ, сушили и квасили на зиму); лесные орехи и, возможно, кедровые или орехи пинии (Геродот сообщает, что жители скифских лесов питаются шишками пинии); мед диких пчел (это занятие называлось бортничеством) [11]. Корень борсодержится также в названиях некоторых лесных зверей: боров, бобер, барсук, зубр, в немецком названии медведя – бэр.
А как называли жителей лесов, занимавшихся собирательством? Не их ли древние греки называли бореадами, сыновьями бога северного ветра Бора? В скандинавских преданиях, независимых от греческих, также говорится о великане Боре, проживавшем в лесах к югу от них, и о его сыновьях. Более поздние римские и греческие авторы упоминают славянское племя боранов,которые в III веке вместе с готами совершали морские набеги на римские провинции в Малой Азии, в частности на Антиохию, и разгромили могучее Боспорское царство. Трофеи их походов, как уже говорилось, найдены в Киеве – большой клад очень редких антиохийских монет, датированных временем их вышеупомянутого похода [1, 39].
Кроме того в Киеве сохранились топонимы, связанные с боричами: Боричев узвоз – дорога, ведущая с Подола в верхний город, Боричев ток – ровное место у подножия уз-воза, а также местности Бортничи, Борщаговка и другие с подобными названиями, которые могли быть поселениями боричей. Одного из бояр князя Игоря называли Борич. По-видимому, он был из рода боричей и бораны – это те же боричи. В преданиях различных европейских народов упоминаются – бораты, бореи, боричи, бораны.
Суффиксы am , ей, ич, анобозначают принадлежность к роду, сообществу. По-видимому, этого же корня русское слово братья, украинское – браты, белорусское – сябры, литовское – себрас и латышское – себрс (друг, товарищ), югославское – серб.
Вероятно, поначалу этими словами обозначали соплеменников – боратов. Корень борвходит в распространенное имя Борис и во многие фамилии (например: Бореев, Борисенко, Боровский, Боран и т.п.) и не только в славянские (например: Бор, Борн, Борман, Борхес, Борц, Борейша и т.п.). В этом нет ничего удивительного, ведь когда-то лесными собирателями были все аборигены Северной Европы от верховий Дуная до Урала Леса простирались и к югу от Дуная. Ликофрон говорит об италийских борейгонах [53].
А в одной мюнхенской рукописи конца IX века говорится: «Сербия настолько огромна, что из нее вышел и произошел, как об этом положительно утверждают, весь славянский род» [25, 25-26].
Возможно, и род бората осетинского нартского эпоса и царский род арийских правителей Индии – бхарата, пришедший откуда-то с севера, также были потомками древнейшего этноса Европы – боратов, а индийский лес Гир - аналог Геркинского
Однако возникает вопрос, почему не стало боратов (боричей и т.п.) в наших краях, в Полесье, когда и куда они исчезли? Эти люди не исчезли. Более того, они стали одной из основных составляющих славянского этноса. Просто они утратили свое древнее название в связи с переходом к другому способу хозяйствования (от присваивающего к производящему) – к садоводству и огородничеству, то есть к отбору и искусственному разведению лучших плодовых деревьев и съедобных растений, а также к пасечничеству, то есть к искусственному разведению пчел. Мед и воск были традиционным предметом экспорта из наших краев в южные страны с незапамятных времен. И переход от бортничества к современному пасечничеству впервые в мире был совершен у нас. Изобретателем улья, снабженного рамками для собирания меда без уничтожения пчел, был Петр Прокопович.
Садоводство, конечно же, не наше изобретение, но позднее Киев славился садами, что отмечали средневековые путешественники. Известно, например, что хороший сад, в котором росли яблони, груши, грецкие орехи и даже персики, был у монахов Выдубицкого монастыря и, что удивительнее – Соловецкого.
В результате лесное собирательство стало для боратов (боричей, боранов) занятием вспомогательным, и называть их стали иначе: во времена Киевской Руси – древлянами, в наше время – полесчуками, то есть просто жителями лесного края.
Но в память о древних лесных собирателях осталось название великой европейской реки – Борисфен, которое ошибочно считают греческим. Произошло оно якобы от имени Бор, которого греки считали богом северного ветра, обитавшим во Фракии, и от греческого названия ветра – фен. Странное название для реки: не поток, а «Северный ветер». Странно и другое. Греки пришли в Северное Причерноморье в VI веке до н.э. на издавна обитаемые земли. Борисфен был главной рекой Скифии, протекавшей посере- sдине этого государства. Вдоль него проживали оседлые скифы, которые назывались борисфенитами. Они вели торговлю с Грецией через город, который греки называли Ольвией, а скифы – Борисфеном. Трудно представить, чтобы столь значимая для местных жителей река до прихода греков не имела названия или чтобы греки им пренебрегли. Вероятнее всего, что Борисфен – местное название, по-своему переосмысленное и переозвученное греками. Корень борсодержится в сотнях названий европейских рек, озер, гор, местностей и поселений. А сену аборигенов европейских лесов, очевидно, обозначало реку, поскольку множество рек этой' части света в своих названиях содержат корневые согласные сн(Санту, Санон, Сена, Сона, Сен, Сенна, Сан, Сейм, Снов, Десна, Сосна, Шексна). В исконном звучании Борисфен, скорее всего, был Борисен или Боричсен, что означало лесная река или река лесных жителей – боричей. А, может быть, и Боричпант – путь боричей, ибо, как сообщает Геродот, сухопутных дорог в Скифии не было.
Такую большую реку, как Днепр, к тому же частично протекающую в степи, трудно назвать лесной. Под это название больше подходят протекавшие полностью в лесных массивах притоки Днепра: Березина и Ворскла, которые, возможно, вначале именовались Борсена и Борсна, соответственно. Борисфен же был главной водной магистралью, связывавшей жителей бездорожных северных лесов с отдаленными жителями юга. Археологические находки позволяют утверждать, что такие связи существовали еще в мезолите. Поэтому логичнее принять в качестве исходного названия – Боричсен или Боричпант. Греки же переосмыслили его на основе своего языка и преобразили в Борисфен.
5. Поляне
Предполагается, что название одного из славянских племен – поляне происходит оттого, что их основным занятием было земледелие. Однако при этом летописные поляне не были, как можно было бы ожидать, жителями открытых степных пространств и даже лесостепей. Они селились в лесных краях – на Киевщине, в Польше. Нестор летописец утверждал, что поляне жили в районе будущего Киева как до, так и после его основания: «И бяше около града лес и бор велик и бяху ловяша зверь. И бяху мужи мудри и съмысльни и нарицахусе поляне. От них же суть поляне в Киеве и до сего дне».
Были ли лесные края благоприятны для занятия земледелием? Известен древнейший способ хозяйствования, применявшийся в лесной полосе, называемый подсечным земледелием. Выжигалась часть леса, обычно на горе, или у ее склона (когда ветер дул в его сторону) для того, чтобы не вызвать неконтролируемого лесного пожара. Искусственно образовавшаяся поляна использовалась для застройки и хозяйственных нужд (выпаса скота и земледелия). Удобренная пеплом земля обладала высоким плодородием.
По мнению автора, происхождение слов «поляна», «поле» связано с подсечным способом хозяйствования. В украинском, польском и некоторых западнославянских языках палить (в старославянском – полети) означает то же, что по-русски – жечь. Отсюда поле, поляна первоначально означали место, освобожденное от леса путем выжигания. Позднее поляной стали называть также естественную опушку леса, полем – любое обширное свободное от леса пространство, в том числе и степь, полониной – безлесную вершину горы.
Указанный способ хозяйственной деятельности нашел отражение в названиях некоторых народов. Готский историк VI века Иордан упоминает спалов, которых Удальцов связывал с полянами русской летописи [54, 17]. Диодор /2,43.3/ говорил о существовании в античные времена скифов-па-леев, а Плиний упоминал палеев [55].
Первым народом, широко применявшим подсечное земледелие на Киевщине, были носители Трипольской археологической культуры [2,87-89], которые обосновались на берегах Борисфена в IV тысячелетии до н.э. Напрашивается вывод, что именно трипольцы назывались полянами.
Память о звероловах оказалась увековеченной в одном из киевских топонимов – Зверинце, память о лесных собирателях боричах (древлянах) – в названиях реки Борисфен, улиц Боричев узвоз и Боричев ток. Не осталось ли в Киеве каких-либо названий, связанных с полянами?
Одна из киевских улиц называется Старой Поляной, а прежде Старой Поляной называлось нагорье, на котором она находится, соединяющее летописную гору Щековицу с горой Юрковицей и обширным плато на северо-западе от нее. Что может означать это название?
В современном понимании поляна – это опушка леса, естественное образование, о возрасте которого говорить не имеет смысла. Другое дело, если поляна была бы делом рук человека. Считают, что в связи с постепенно снижавшейся продуктивностью удобренной пеплом земли трипольцы через пятьдесят-семьдесят лет снимались с насиженного места и переходили на новое. Но за время жизни на старом пепелище успевало вырасти несколько поколений. Для них оно, брошенное, навсегда оставалось родным и вызывало сердечные воспоминания.
Наверное, отсюда у славян появилось и до сих пор в ходу странное, на первый взгляд, выражение – «родное пепелище», относимое отнюдь не к сгоревшему дому, а к покинутому месту, где прошло детство и юность. Одним из таких пепелищ, коих в нашем лесном краю было великое множество, по-видимому, и была Старая Поляна. Из нескольких трипольских поселений, обнаруженных на территории Киева [1, 17], одно располагалось на горе Юрковице, то есть в местности, примыкающей к Старой Поляне, и еще два – к северо-западу от нее [6, 28-29].
Подсечное земледелие в древности было широко распространено на Балканах и на Ближнем Востоке. Греки называли своих предшественников, живших в этих краях, – пеласгами. Это название звучит как пали-жги и, вероятно, имеет тот же смысл, что и поляне. К тому же, предки три-польцев-полян пришли на территорию Украины, как известно, с Балкан. Греческое название «полис», которое вначале означало сельское поселение, произошло, вероятно, оттого, что под него выжигалась часть леса.
От слова «палить» в славянских языках существует множество производных. К ним относятся: полено, палка, (горючие материалы), палица (обожженная дубина), пепел и пепелище (попал, попалище) – то, что осталось после сжигания.
В славянской мифологии (польской, болгарской, словацкой, хорватской и др.) был персонаж Полазник, приносящий плодородие и совершавший магические акты с поленом, произнося заклинания о размножении скота и здоровье людей.
А на Апеннинском полуострове почиталось до-римское пастушеское божество – Палее. Оно считалось божеством плодородия. В его честь справлялись праздники, подобные славянским праздникам Купала. Назывались эти праздники Палилии, на них жгли (палили) костры, через которые прыгали пастухи, а между кострами проводили стада скота.
Отправление религиозных культов пеласги проводили у домашних алтарей и в священных рощах, таких, как знаменитая дубовая роща пеласгийского Зевса в Додоне в Греции или, описанная Вергилием [56] священная роща в Этрурии:
Роща огромная есть возле Керита хладного тока, По преданью отцов, священная, и замыкают Холмы отовсюду ее, опоясавши черною елью..Если верить молве, Сильвану древле пеласги Богу стад и полей, и рощу и день посвятили, Те, что первые встарь захватили область латинов.
Предки полян (пеласгов) были пришельцами в Европе, но очень давними и многочисленными. Они пришли на Балканы на рубеже VI-V тысячелетий до н.э. с уже сложившейся, по-видимому, на Ближнем Востоке культурой подсечного земледелия и скотоводства. По костям скота можно судить о его южном происхождении. По характерной росписи и формам керамических изделий, а также другим особенностям можно сделать вывод, что их культура родственна сложившимся на севере нынешних Сирии и Ирака и юге Турции, в Анатолии, археологическим культурам Гаджилар, Гассуна, Саммара, Чатал-Гаюк и др. Поэтому корень в названиях Палестина, Пальмира и пальма, по-видимому, тот же, что и в соответствующих европейских словах.
«Исследователи сходятся на том, что истоки Кукутени-Триполья теряются в малоазийских культурах, а непосредственное начало – в культуре Боян низовьев Дуная… Древнейшие поселения Кукутени-Триполья появились во второй половине V тыс. до н.э. на территории юго-восточной Тран-сильвании и молдавского Прикарпатья, в долинах левобережных притоков Дуная» [26, 239-240]. Отмечается также, что появлению этих культур в Европе предшествовало катастрофическое запустение Чатал-Гаюка и Гаджилара в конце VI тыс. до н.э.
В Европе пришельцы длительное время соседствовали с мирными лесными собирателями- борами (боратами, бо-ранами). Вероятно, обменивались с ними своей продукцией и находились в безопасности. Выжигаемые ими участки леса были не настолько велики, чтобы нарушить экосистему обитания аборигенов (лесных собирателей), и они мирно соседствовали друг с другом. Среди многочисленных материальных памятников трипольской культуры нет воинских доспехов. Не грозила им в Европе и связанная с подсечным способом хозяйствования экологическая катастрофа (превращение земли в пустыню) благодаря более влажному климату, распространенным здесь лиственным лесам и ранее накопленному опыту.
В отличие от аборигенов Европы – охотников и лесных собирателей, живших рассеянно, небольшими группами, пришельцы селились компактно, в больших поселениях. Этому способствовал не присваивающий, а производительный способ хозяйствования.
«Известно, что более чем за тысячелетие до создания Акрополя в Афинах, на том же самом холме высился Пели-стикон – крепость пеласгов, древнейших обитателей Средиземноморья. Греки были новопоселенцами на этих территориях» [80, 126].
После прихода на Балканы ареал расселения пеласгов постепенно расширялся. Вначале они продвинулись в Тран-сильванию, где, по мнению В. Г. Збеновича, смешались с аборигенами Европы, после чего стали распространяться на запад до р. Олт и на восток, на территории нынешних Молдовы и Украины.
На путях своего распространения пришельцы смешивались с местными жителями лесов и степей, соседствуя с ними и ассимилируя их, так как превосходили последних по численности и уровню материальной культуры. Им принадлежат археологические культуры Боян, Кукутени на территории Румынии. Их северо-восточный анклав (от Прута до Борисфена), вероятно, уже с примесью коренного европейского населения, получил название трипольской культуры.
В IV тысячелетии до н.э. трипольцы (поляне) достигают Борисфена, где оказываются соседями с кочевыми охотниками и скотоводами, занимающими Левобережье и резко отличающимися от них бытом, нравами и верованиями. Восточной границей трипольской культуры стал Борисфен, а не Днепр, трассы которых южнее Черкасс существенно разнятся. Это можно увидеть, сопоставляя карту, на которой показано русло Борисфена (рис. 6), с картой распространения трипольской культуры, показанной на рис. 19. [45, 282].
Предание о приходе славян в Восточную Европу из По-дунавья, очевидно, связано с Полянским племенем, так как все более поздние переселения, как видно из предыдущих глав, шли в противоположном направлении. Вклад полян (пеласгов) в этносы Европы, особенно в романские и славянские, очень велик.
«Появившись на исторической арене в начале IV тыс. до н.э., трипольская культура просуществовала около 1500 лет. Племена ее носителей освоили всю правобережную украинскую лесостепь и часть левобережья в Среднем По-днепровье. Хронологически история трипольцев разделяется на три основных этапа: ранний А (4000-3600), средний В (3600-3100) и поздний С (3100-2500). Каждый из этапов, кроме того, подразделяется на подэтапы: в раннем это – А1 и А2, в среднем – В1, В1-В2 и В2, в позднем – С1 и С2» [45, 236].
Рис. 19. Трипольская культура конца позднего этапа развития.. I - трипольская культура: а – софиевская группа; 6- городецко-касперовская; в – западноволынская; г- вихватинская; д – усатое-екая. 2 – культура воронкообрахзных кубков. 3 – культура шарообразных амфор. 4 – нижнемихайлоеская культура.5 – дереевская культура. 6 – днепро-бугская культура
6. Матриархат и его отголоски
Трипольцы отличались не только высокой материальной культурой, основанной на производящем, а не присваивающем типе хозяйствования, присущем большинству неолитического населения Евразии, но и укладом жизни. В их искусстве характерной особенностью был культ женщин. Среди них как статуэтки изящных девушек, так и дородных матрон, восседающих на шикарных креслах, стилизованных под бычью голову (рис. 20.) [45,130-131]. Из культовых статуэток (домашних божеств) 97,5 процента были женскими и только 2,5 – мужскими [33, 209]. Эти и некоторые другие особенности позволяют сделать вывод, что во главе трипольского общества стояли женщины.
Рис. 20. Женские культовые фигурки. Раннее Триполье
Предполагают, что матриархат сложился еще у предков этого народа, живших на Ближнем Востоке, – в связи с переходом от охоты к скотоводству и земледелию. М.А. Чмыхов в своей работе «Давня культура» отмечает, что примерно с 5800 года до н.э. в соответствующих культурах исчезают изображения охотничьих сцен и образ Бога-мужчины [46, 103]. Жизнь становится сытой и стабильной. Быт становится более благоустроенным, появляется расписная посуда, множество статуэток [12]. Образно говоря – Эрос приходит на смену Аресу, Кибелла – на смену Артемиде. Наибольшего развития культура Гаджилара достигает в период от 5435 до 5250 г. до н.э. Теперь образ мужчины символизирует голова быка, на которой восседает женщина.
Трудно сказать, что заставило этот благополучный, судя по материальному уровню жизни, народ эмигрировать с Ближнего Востока в Европу. Недостаток ли плодородных земель, возникший из-за превращения южных лесных краев в пустыни в результате подсечного земледелия, или нетерпимость к нему соседних патриархальных народов?
Скорее последнее: установлено, что примерно в 5250 г. до н.э. культура Гаджилар-2 погибает под ударами завоевателей. Ее сменяет другая, очевидно, охотничья. Керамические изделия становятся более грубыми, меняются формы посуды и тематика статуэток, которые теперь изображают преимущественно животных [46,108]. И примерно в это же время на Балканах появляются пришельцы из Малой Азии, вероятно, беженцы.
Возможно, отголоски этого конфликта, произошедшего между патриархальным и матриархальным обществами, нашли отражение в шумерском эпосе о Гильгамеше. В нем говорится, что чужеземная богиня Иштар захотела заполучить в мужья Гильгамеша. Он отказался, назвав ее блудницей и обвинив в том, что она имела не одного мужа и обращалась с ними, как с домашним скотом [13].
Оскорбленная отказом Гильгамеша Иштар затеяла против него войну. Она направила на Урук небесного быка, но Гильгамеш и Энкиду убили его. Мало того, они отправились в священную рощу Иштар, нарубили в ней кедров и убили ее хранителя Хумбабу. (Примечательно, что эта роща располагалась в верховьях Тигра, в районе ареала ближневосточных культур Гаджилар, Саммара и др. – предшественниц Трипольской). Не является ли это предание отголоском событий, заставивших поклонников богини Иштар (Кибе-лы) эмигрировать в Европу?
Трипольское общество было организованным: большие селения строились по единому плану, например, с кольцевым расположением домов и большой площадью или большим незастроенным кольцом в его середине (рис. 21.) [33, 222], куда на ночь загонялся скот, очевидно, находившийся в общем пользовании.
Существовало и разделение труда, о чем свидетельствует профессиональное качество многих изделий, в частности, расписной посуды совершенных форм и разнообразных высокохудожественных керамических изделий. Дома триполь-цев были удобными, напоминающими украинские мазанки, но, по-видимому, двухэтажными. Жили они в достатке.
Трудно сказать, что представляла собой система управления в этом матриархальном обществе, была ли она демократической, олигархической или теократической. Но можно утверждать, что она не была централизованной иерархической системой светской власти. В их поселениях не было выделенных более богатых жилищ или захоронений.
Рис. 21а и 21 6. План застройки одного из больших трипольских поседений по данным аэрофото- и магнитной съемок
Иногда в трипольских поселениях встречаются общественные здания. Так, в Сабатиновке-2 обнаружено здание площадью 70 м 2, реконструированное М.Л. Макаревичем (рис. 22.) [45, 138]. В большом зале напротив входа находится возвышение, на нем в креслах восседает 16 женских фигур, а рядом в углу стоит массивный глиняный трон с рогатой спинкой, предназначенный, очевидно, для главной матроны поселения. М.Л. Макаревич увидел в этом помещении общественное святилище [45, 354], хотя его вид скорее напоминает зал заседания правления поселения.
Рис. 22. Реконструкция общественного здания триполъской культуры в Саботиновке-2
«Относительно населения трипольской культуры в 1930-е годы бытовало мнение о существовании у него на раннем, среднем и начале позднего этапа матриархальных отношений… Лишь наиболее позднее население, известное памятниками типа Усатово и Городск, якобы перешло к патриархально-родовым отношениям» [45, 337-338]. Это, на наш взгляд, правильное представление было пересмотрено СМ. Бибиковым и другими исследователями, которые на весьма сомнительных основаниях (исходя из того, что скот использовался трипольцами в земледелии как тягловая сила), пришли к выводу, что трипольское общество было патриархальным изначально. К тому же идея о существовании в давние времена матриархальных обществ впервые была высказана Ф. Энгельсом, Который сегодня не в чести. В настоящее время среди наших историков и археологов утвердилось мнение, что такой общественный уклад жизни как матриархат никогда не существовал. Тем не менее в пользу мнения, бытовавшего в 1930-е годы, говорит многое, в частности, домашние алтари с исключительно женскими изображениями.
Если трипольским обществом управляли женщины то, по-видимому, дама была владелицей дома, хозяйства (от чего, возможно, и происходит название – дама). В члены дома она принимала мужчин в качестве работников и соискателей положения мужей или фаворитов. Известен архаический институт полиандрии, когда вельможные дамы обладали мужскими гаремами. Установленные у них порядки, вероятно, представляли своеобразную инверсию исламских, с той разницей, что преданность мужчин избранной даме обеспечивалась не насильственно, а добровольно [14]. Как подметил писатель-сатирик М.Н. Задорнов: «Сила слабого пола заключается в слабости к нему сильного пола».
О том, что подобные обычаи имели место у предков индоевропейских народов, свидетельствует предание о семье Пандавов, арийских правителей Индии, в которой пятеро братьев полюбили одну девушку – прекрасную Драупа-ди – и по совету матери все пятеро женились на ней. Кстати, мать Пандавов также не ограничилась связью с одним мужем. У ее сыновей были разные отцы. Царь Панду считался их отцом лишь номинально [57, 280]. Такие порядки имели место в переходный период, когда светская и духовная власть в обществе была уже патриархальной, а в семье еще сохранялись матриархальные обычаи. Кое-где в Индии и в Тибете до настоящего времени сохранились небольшие матриархальные племена. У западных соседей скифов – ага-фирсов во времена Геродота также сохранялись переходные от матриархата к патриархату обычаи: женщины были свободны в связях с мужчинами, и отцов их детям назначали старейшины.
Возможно, матерщина, которая сегодня, если вникать в ее суть, воспринимается как грязное, оскорбительное ругательство, использовалась мужчинами матриархального общества в диалогах на тему: «А ты кто такой?» не как ругательство, а как утверждение своего более высокого статуса по сравнению с тем, кому адресовалось соответствующее высказывание.
Описанную, почти идиллическую картину женоуправ-ляемого общества портило только одно. Они поклонялись богине Кибеле (прообраз индийской Кали и греческой Гекаты), в честь которой отправлялись разнузданные оргические культы и приносились человеческие жертвы, в том числе детские. Археологи иногда находят детские захоронения под углами домов, сделанные при их закладке. Этот обычай также был принесен ими из Передней Азии. Религиозные культы у них отправляли жрицы, которые в отличие от светских дам, были очень жестоки, может быть потому, что не имели личной жизни. В культах Кибелы, как известно, поощрялись добровольные самоистязания, оскопления и даже человеческие жертвоприношения.
Кельты – поляне по женской линии (о чем речь пойдет ниже) унаследовали культ темной богини, хотя и назвали ее Белой Богиней, и продолжали отправлять в ее честь ритуалы прошлого. Они периодически выбирали в мужья Белой Богине самого достойного среди юношей и отправляли его к ней путем ритуального убийства. «Видимо, еще в V веке до н.э. существовали какие-то пережитки матриархата в кельтском обществе. И позднее женщины сохраняют весьма высокое положение среди соплеменников» [58, 1].
С позиций сегодняшнего дня, когда в женщине видят мать, хранительницу семьи и нравственных устоев общества, трудно понять, как женоуправляемое общество могло дойти до человеческих жертвоприношений и особенно -детских. Тем не менее, этот феномен, хранящий темные тайны женской сути, следовало бы понять в связи с наступлением новой эпохи – освобождения женщины от обязанностей хранительницы семьи и нравственных устоев и с появлением учений, связывающих перспективы человечества с ведущей ролью женщин в его жизни. Возможно, обычай детских жертвоприношений появился в связи с орги-ческим культом и рождением детей вне стабильных моногамных браков, главным смыслом которых является забота о потомстве. А оргический культ так же, как и матриархат, возник в результате перехода от охоты к оседлому скотоводству и земледелию, резко изменившим жизнь людей на сытую и стабильную.
В Повести временных лет говорится о некоторых народах, уклад жизни которых можно назвать матриархальным. Так, «у гилий (галлов?): жены у них пашут, и строят дома, и мужские дела совершают, но и любви предаются, сколько хотят, не сдерживаемые своими мужьями и не стыдясь; есть среди них и храбрые женщины, умелые в охоте на зверей. Властвуют жены эти над мужьями своими и повелевают ими. В Британии же несколько мужей с одною женою спят, и многие жены с одним мужем связь имеют и беззаконие как закон отцов совершают, никем не осуждаемые и не сдерживаемые».
Корни всех перечисленных явлений уходят в полянскую (пеласгийскую) составляющую предков индоевропейских народов. Высоким остался статус женщины во всех слоях общества у поляков, французов и испанцев, несмотря на патриархальность этих обществ. Переход от матриархального к патриархальному укладу в смешанных европейских обществах, очевидно, происходил без насилия, но не без соперничества полов, следы чего можно найти в фольклоре. Красочной его иллюстрацией является андалузский танец фламенко, который представляет собой состязание амбиций мужчины и женщины. Этот танец – своеобразная коррида, в которой каждый старается разжечь страсть партнера, а в финале покорить его, поразив в самое сердце. При этом в качестве тореадора выступает скорее женщина, чем мужчина, которая манипулирует подолом своего платья как тореро мулетой.
Сохранялись отголоски матриархата в Европе и в более позднее время. Их можно усмотреть в поведении рыцарей: служение «даме сердца», как правило, уже замужней женщине, совершение в ее честь подвигов, посвящение ей поединков на рыцарских турнирах. Отголоски матриархата можно также увидеть и в других европейских явлениях: в средневековом бунте женщин в Чехии под руководством Власты и образовании ими в 739 году женоуправляемой республики, которая просуществовала 7 лет; в нынешних феминистских движениях в странах, где женщины имеют равные права с мужчинами и только по природной склонности оказываются неравномерно представленными в различных социальных слоях; в превращении европейскими христианами (особенно католиками) Божьей матери в Богиню,что никак не следует из Нового Завета. Лучше всего о ее месте в христианстве говорит православная икона «Успенье Божьей матери». Божья матерь лежит на смертном одре, а ее отлетевшую душу, изображенную в виде младенца, принимает Иисус Христос для духовного кормления и ращения, как ранее она приняла его тело.
У славян отголосками матриархата и религиозного " культа в честь Кибелы, который носил разнузданный оргический характер, являются купальские праздники [15], сопровождавшиеся «свальным грехом». В Украине отголоски матриархата (трипольское и кельтское влияния) наиболее ощутимы на западе. Гуцульские парни на праздниках наряжаются в пеструю расшитую одежду, шляпы украшают цветочками, надевают кружевные панталончики и красуются перед девушками [16]. В патриархальных обществах так наряжаются женщины для привлечения внимания сильного пола. Вуйко – брат матери считается ближайшим мужчиной для ее детей, что было естественным при неопределенности отцовства. Можно привести много других примеров, но достаточно ограничиться одним, носящим обобщающий характер: в языках патриархальных этносов понятие «человек» имеет мужской род, в украинском же языке оно женского рода – «людына».
Привилегированное положение полянок делало их амбициозными. Наверное, полянки были яркими женщинами, что привлекало к ним мужчин патриархальных обществ, но их объединению препятствовали различия в укладах жизни. К своим соседям боратам поляне относились свысока, как к дикарям. Такое отношение сохранилось у их потомков до времен Киевской Руси и проявлялось в презрительном отношении полян к древлянам. Характерно, что главным признаком дикости древлян киевский летописец, по-видимому, причислявший себя к полянам, считал недостаточно почтительное отношение к женщине. Может быть, именно большей матриархальностью отличается украинская культура от родственной русской, которая патриархальна.
Мы привыкли к тому, что в патриархальных обществах, характерных для последних как минимум трех тысячелетий, именно женщина всегда хотела иметь стабильную моногамную семью. Это естественно: материнский инстинкт призывает ее заботиться о потомстве: кормить, растить и обучать его. Но без помощи отца это делать трудно, и воспитание будет неполноценным. В то же время мужчину, менее обремененного родительским инстинктом от природы, узы брака, несмотря на его приятные стороны, обычно в какой-то степени тяготили. Поэтому роль хранительницы семьи для женщины естественна. Чем же тогда можно объяснить нарушения этого принципа в обществе, где в руках женщин была власть?
Рис.23 а, б, в, г, д. Трипольская антропоморфная пластика
Может быть, секрет именно в последнем: тот, кто имеет власть, не хочет ущемлять свою свободу? Это хорошо понимали и использовали многие властвовавшие женщины, в том числе русская императрица Екатерина II:
Представление о внешнем облике трипольцев дают их изображения, восстановленные по сохранившимся черепам и антропоморфной пластике (рис. 23.) [33, 208]. Они показывают сходство трипольцев с индейцами майя. Можно найти также некоторые общие черты в их культурах. Возможно, малоазийские предки трипольцев были уплывшими на Запад изгнанниками с Американского континента, часть которых вытеснили более поздние пришельцы (монголоидной расы). Об этом говорится в одном из преданий американских индейцев. В преданиях других народов содержатся сведения о переселении народа майя с Востока в Бирму, Индию и далее на Запад, вплоть до Верхнего Египта. Их приводит Джеймс Черчвард в книгах «Древний континент My» и «Дети My» [83; 84].
Виктор Янович
Из книги «Великая Скифия: История Докиевской Руси»
Литература
1. М.Ю. Брайчевский. Когда и как возник Киев. – К.:Наукова думка, 1964.
2. Л.Л. Залізняк. Первісна історія України.- Київ: Вища школа, 1999.
3. Г.Ф. Алферова, Д. А. Харламов. Киев во второй половине XVII века,- Киев: Наукова думка, 1982.
4. А. Шлецер. Нестор. Т1.- СПб., 1809.
5. Прокопий Кесарийский. Война с готами.- М.: Арктос, 1996.
6. История Киева. Т.1.- К.: Наукова думка, 1982.
7. Киев: Энциклопедический справочник. / Под ред. А.В. Куд-рицкого. – К.: УРЕ, 1985.
8. Этногенез славян. – К.: Наукова думка, 1972.
9. А.Г. Преображенский. Этимологический словарь русского языка. – М: 1959,
10. Ф.М, Селиванов. Русский эпос,- М.: Высшая школа, 1988.
11. Известия ГАИМК, 1934, вып. 91
12. Маврикий. Стратегикон. 11:5
13. В.Д Гладкий. Древний мир. Т.1,- Донецк: МП Отечество, 1997.
14. Лпературна Україна, 1986.
15. Слово о полку Игореве. М.: Просвещение, 1984,
16. Славянские древности, п.1, разд. 4 и 5. Прага, 1961.
17. Античная география. – М.: Географиздат, 1953.
18. Довідник з археології України: Київська область.- К.: Наукова думка, 1977. (44, вып. 12,10)
19. Л.М. Славин. Древний город Ольвия. – К., 1951.
20. І. Білик. Меч Арея. – К.: Дніпро, 1990.
21. Славяне и скандинавы.- М.: Прогресс, 1986.
22. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. – М., 1960.
23. Наша газета, 29 января 2000 г.
24. Апполодоп. Кн. 2, 5:10. – Л.: Наука,1972.
25. В.П. Кобычев. В поисках прародины славян.- М.: Наука, 1973.
26. Начала цивилизации: Шилов Ю.А. Праистория Руси. – М.: Раритет, 1999.
27. Сегодня. Всеукраинская газета, 14 августа 1998 г.
28. Н.И. Надеждин. Геродотова Скифия, объясненная через сличение с местностями: Записки Одесского общества истории и древностей. Т. 1, 1844.
29. А.И. Доватур и др. Народы нашей страны в «Истории» Геродота. – М.: Наука, 1982.
30. А.А, Нейхардт. Скифский рассказ Геродота в отечественной историографии. – Л.: Наука, 1982.
31. К.Н. Юденіч. По річках України. – К.: Рад. Школа, 1968.
32. М. I. Дмітрієв. Рельеф УСРР. – Харків: Рад. Школа, 1936.
33. Словник-довідник з археології.- К.: Наукова думка, 1996.
34. Б.А. Рыбаков. Геродотова Скифия.- М.: Наука, 1979.
35. Гомер. Илиада. Одиссея. (11:14-15).- М.: Просвещение, 1987.
36. Геродот. История, кн.4.
37. Геродот. История, кн.2.
38. Геродот. История, кн.1.
39. Геродот. История, кн.З.
40. Законы Ману / Пер. С.Д Эльмановича. – М.: Наука, 1992.
41. Большая Российская энциклопедия Кирила и Мефодия. Киммерийцы.
42. П.М. Дьяконов. АВИУ №50, 8,10,11.
43. Знание – сила, 1977, №1.
44. Цитируется по: Н. Непомнящий. Мир увлечений, №8(1).
45. С.С. Берзанська та ін. Давня іторія України. Т. 1.- К.: Наукова думка, 1997.
46. М.О. Чмихов. Давня культура. – К.: Либідь, 1994.
47. Сб. Крик мамонта. – М.: Об-во по изучению тайн и загадок Земли, 1991.
48. В.Ю. Конелес. Сошедшие с небес и сотворившие людей. – М.: Вече, 2001.
49. А. Миловский, В. Ниязматов. Из лука веков. // Вокруг света, 1982, №3.
50. Киевская старина. Т.20,1988.
51. Советский Энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1987.
52. А.Б. Дитмар. Рубежи ойкумены.- М.: Мысль, 1973.
53. Lycophr. 1250.
54. Удальцов. Проблема происхождения славян в свете современной археологии. // ВИ, 1949.
55. HN, 4, 21-22, 50.
56. Мукпю Футю. VIII, 597-602. / Пер. В. Брюсова.
57. Мифы народов мира. Т.2. – М.: Советская энциклопедия, 1982.
58. И. Зильманович. Прошлое кельтского мира. // Знание – сила, 1977, №1.
59. Даниленко В.Н. Неолит Украины. – К.: Наукова думка, 1969; Он же. Энеолит Украины. – К.: Наукова думка, 1974.
60. Апокрифы древних христиан.- М.: Мысль, 1989.
61. Шюре Э… Великие посвященные.- Калуга, 1914.
62. Бхагавад-гита. Текст 31.
63. Етччна іcтopія давньої! України. – К., 2000
64. Hom. Od. XIX, 177.
65. Hom. 11.Х, 429.
66. А.А. Вотяков. Теоретическая история.- К.-М.: София, 1999.
67. ГС. Гриневич. Сколько тысячелетий славянской письменности. // Русская мысль.- Реутов: Общественная польза, 1991.
68. А.И. Немировский. Этруски. – М.: Наука, 1983.
69. Будимир М. Грпи с Пеласти (Греки и пеласги). – Београд, 1950.
70. Плиев Р.С. Хранитель тайн – язык.- М: Издатцентр, 1997.
71. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. – М.-Л.: 1979.
72. B.I. Клочко. Народи моря та Північне Причорномор’я. // Археологія, 1990, №1.
73. Ura-Linda Chronik. Leipzig, 1933,
74. Генетика и наследственность: Сб. статей. – М.: Мир, 1987.
75. Снорри Стурлуссон. Младшая Эдда. / Пер. О.А. Смирниц-кой.-Л., 1970,
76. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. – М.,1960.
77. Низами Гянджеви. Искан дер-наме. – Баку, 1940.
78. Н. Бердяев. Самопознание.- М.: ДЭМ, 1990.
79. Разум сердца. – М., 1989.
80. С. Наливайко. Таемниці розкриває санскрит.- К.: Просвіта, 2001.
81. В. Немирова. Гиксосы,- К.: Світло на сході 1998.
82. Мифы народов мира. Т.1. – М.: Советская энциклопедия, 1982.
83. Джеймс Черчвард. Древний континент My,- К.-М.: София; Гелиос, 2001.
84. Джеймс Черчвард. Дети My. – К.: София, 2002.
85. Макс Гендель. Космогоническая концепция. – СПб.: АО Комплект, 1994.
