Показать все теги
Особенно важное значение имело освоение и совершенствование операции сверления, обеспечившей наилучший и сохранившийся до наших дней способ соединения орудий (молотков, топоров ит. п.) с деревянными рукоятями. Сверление развивалось из известных ранее способов прокалывания, а также выскребания ж вытирания углублений в каменных материалах.
Неолит, или новый каменный век (от греч. neos — новый + lithos) условно делится на ранний (7-4 тыс. лет до н. э.) и поздний (4—3 тыс. лет до н. э.). Но о точных хронологических рамках говорить сложно, поскольку с возросшей неравномерностью исторического развития неолитический период различные первобытные племена проходили в разное время.
Неолит в отличие от предшествующих стадий каменного века в наименьшей степени отличался от современной эпохи по своим климатическим условиям, флоре и фауне, а неолитического человека по его антропологическим данным уже невозможно отличить от современного.
Обнаруженные археологами на Крымском полуострове стоянки первобытных людей (Киик-Коба, Староселье, Чокурча, Волчий Грот) свидетельствуют о заселении края человеком уже в эпоху каменного века. Древнейшее население Причерноморья и Крыма состояло из обитавших здесь на рубеже II—I тысячелетий до н. э. полуоседлых и кочевых племен, известных под общим именем киммерийцев. Память о них сохранилась в местных топонимах, упоминаемых в древнегреческих источниках: Боспор Киммерийский, Киммерик, Киммерий. Киммерийцы заселяли, по-видимому, все причерноморские степи, но в Восточном Крыму, как и на Таманском полуострове, они обитали дольше.
Научные исследования, приведшие к созданию концепции, а затем теории о древнерусской народности, начались в СССР в довоенный период. Одной из предпосылок в соответствующем ряду научных факторов, определивших возникновение данной концепции, была разработка во второй половине 1930-х годов проблематики происхождения русского народа, тесно увязанная с вопросами возникновения русского государства
Первые следы человеческого обитания на территории современной Украины появились примерно 150 тыс. лет тому назад. У первого человека, пришедшего на берега Черного моря с Кавказа или, быть может, с Балкан, был маленький мозг, низкий лоб, массивная челюсть и большие зубы
Митридатовы войны открыли Риму ворота Ближнего Востока и ввергли его в большую политическую игру. Продвижение Рима на Ближний Восток представляло угрозу имперским амбициям Парфянского Ирана в данном регионе и вело к столкновению двух мощных держав. Последнее вылилось в напряженное и длительное римско- парфянское противостояние, которое стало стержнем восточной политики Рима. Борьба между Римом и Парфией за гегемонию в регионе представляла собой непрекращающиеся политические интриги и серию военных конфликтов в период с 53 г. до н.э. по 226 г. н.э.
Тигран II отказался от борьбы с римлянами и полностью подчинился новому римскому полководцу во время встречи возле Арташата. Помпей, очевидно, был уведомлен заранее о намерениях армянского царя, так как позднее начало похода в Армению (осень 66 г. до н. э.) свидетельствует о том, что римляне не ожидали сопротивления в этой стране. Тигран II подверг себя унизительному визиту в лагерь римлян, где снял перед Помпеем диадему — символ царской власти, то есть вверил себя и свою страну власти римского полководца. Тигран II, таким образом, создал прецедент во взаимоотношениях Рима с азиатскими монархами. Никогда еще противник римлян такого уровня, как Тигран II, не демонстрировал столь явно признание гегемонии Рима. Армянский царь в 66 г. до н. э., по нашему мнению, не оказался в безысходной ситуации, и его подчинение Помпею было продуманным шагом.
В начале 66 г. до н. э. на Армению напал римский союзник парфянский царь. Однако Тигран II оказал парфянам активное сопротивление и смог защитить Арташат. Против армянского царства действовали силы римско-парфянской коалиции, и Тигран II понимал, что за неудачным походом Фраата III последует вторжение римлян. Следовательно, борьба с Парфией не могла предотвратить захват Армении. Объяснить эту ситуацию можно тем, что Тигран II сознательно шел на подчинение именно Риму, а не Парфии. По нашему мнению, у царя Армении существовали веские основания, чтобы вести борьбу с парфянами, но сдаться римскому полководцу. Два государства — Рим и Парфия, были враждебны армянскому государству и равно стремились к его подчинению. Но подчинение римлянам и подчинение парфянам было далеко не равнозначно. Парфия, несмотря на некоторые особенности государственного устройства, продолжала политику Селевкидов, стараясь поглотить владения слабых соперников. Парфяне рассматривали земли Армении как продолжение своих владений. Следовательно, учитывая территориальные претензии Парфии к Армении, вероятность сохранения Тиграном II своей власти была достаточно незначительна.
В отличие от парфян, римляне за долгие годы присутствия на Востоке продемонстрировали готовность сохранить престол за своим противником, если он признавал господство Рима. Поэтому для Армении римская гегемония выглядела более предпочтительно, чем парфянская. Религиозная и культурная близость парфян и армян, о которой говорят не только современные историки, но и некоторые античные авторы, не могла оказывать влияние на позицию армянского царя, когда решалась судьба его царства. В период античности этнические и религиозные факторы оказывали значительно меньшее влияние на межгосударственные отношения, чем это иногда представляется.
Полное и безоговорочное подчинение Тиграна II Риму изменило отношение Гнея Помпея к Армении. После переговоров с армянским царем под Арташа- том и похода в Иберию и Албанию римский полководец отказался от планов по максимальному ослаблению царства Тиграна II. Армянский царь не только сохранил свой престол, но и добился статуса «друга».
Литовченко С. Д. (Харьков)
Доклад на V Международной научной конференции, посвященной 350-летию г. Харькова и 200-летию Харьковского национального университета им. В. Н. Каразина.
4-6 ноября 2004 года
Коронация Антигона Одноглазого является одним из важнейших моментов в истории античной государственности. Приняв в 306 г. до н. э. царский титул первым из всех диадохов, Антигон не только узаконил собственную единоличную власть, но и положил начало эллинистической монархии как таковой. До сих пор, однако, остается неясным, в каком качестве Антигон провозгласил себя царем — как официальный преемник Александра Македонского и властитель всей его империи или же как правитель собственного царства, ограниченного территорией, «завоеванной копьем». Долгое время исследователи склонялись к первому варианту, но в последние десятилетия, благодаря работам Э. Гру- эна и Р. Биллоуза, в научной литературе широко распространилась противоположная точка зрения, согласно которой коронация Антигона была не более чем актом провозглашения первой эллинистической монархии — царства Антигонидов. Рассмотрим, насколько обоснованным является такой пересмотр взглядов.
Проблема коронации Антигона, в сущности, сводится к двум вопросам: имел ли этот диадох притязания на господство во всей державе Александра и мог ли он принять царский титул лишь на основании личного харизматического превосходства, как это делали некоторые эллинистические правители впоследствии? Что касается первого вопроса, то его решение зависит прежде всего от трактовки сведений Диодора Сицилийского и Плутарха. Оба они свидетельствуют о том, что Антигон (по крайней мере, с 315 г. до н. э.) достаточно открыто стремился к господству во всей державе Александра и первенству среди диадохов. Р. Биллоуз и некоторые другие исследователи возводят все эти свидетельства к пропаганде противников Антигона, которая попала к Диодору и Плутарху через сочинение Иеронима из Кардии — родственника злейшего врага Антигонидов, Эвмена. Иероим, однако, писал свое сочинение уже после смерти Эвмена, в то время, когда служил придворным историографом у самих Антигонидов, и поэтому ложная информация о политике Антигона вряд ли содержалась бы в его труде. К тому же анализ политики Антигона в период 316-307 гг. до н. э. подтверждает достоверность сообщений античных авторов об «имперских амбициях» этого диадоха. Не менее красноречивой является и его политическая пропаганда тех лет.
Возможность принятия Антигоном царского титула только на основании личного превосходства также находится под сомнением. В пользу такой возможности, по мнению Э. Груэна и Р. Биллоуза, свидетельствует тот факт, что поводом для коронации Антигона послужила победа его войска над Птолемеем в битве при Саламине Кипрском, якобы подтвердившая его личное превосходство. Однако повод и официальное основание коронации — отнюдь не одно и то же. Отстаивая харизматическую основу власти Антигона, исследователи обычно ссылаются на различные эллинистические тексты, в которых говорится, что право царя на власть проистекает из его личных заслуг и добродетелей. Между тем, эти тексты составлены уже после того, как образовались и доказали свою жизнеспособность монархии других диадохов, провозгласивших себя царями без всяких на то прав — лишь в ответ на коронацию Антигона. До этого времени македонская политическая практика не знала подобных прецедентов: все монархи правили на основании их принадлежности к роду Аргеадов. Связь с этим родом через свою супругу Стратонику, очевидно, имел и сам Антигон, что должно было оправдать его претензии на трон после смерти прямых наследников Александра. На родственную связь с Аргеадами претендовал также и Птолемей, и, очевидно, именно поэтому победа над ним послужила официальным поводом для коронации Антигона.
В начале I в. до н. э. международная ситуация в Передней Азии обусловила вторжение армянского царя Тиграна II в сферу влияния римлян. Несмотря на попытки армянского царя избежать открытого конфликта с Римом, в начале 60-х гг. I в. до н. э. войска Луция Лукулла вторглись во владения Тиграна II. Решающим эпизодом этого конфликта стали события 66 г. до н. э., когда армянский царь подчинился новому римскому полководцу — Гнею Помпею. В работах современных исследователей капитуляция Тиграна II рассматривается как логичное следствие военного поражения Армении и единственно возможный политический шаг армянского царя. В то же время, развитие римско-армянских отношений в 60-е гг. I в. до н. э. было более сложным и не зависело исключительно от военных факторов.
В течение 90-70 гг. I в. до н. э. Тигран II, несмотря на достаточно агрессивную внешнюю политику, стремился сохранить мирные отношения с Римом. После успешного проведения парфянской войны и захвата Сирийского царства, Тигран II отказался предоставить помощь Митридату VI в третьей римско-понтийской войне. Армянский царь фактически создал условия для переговоров с римлянами, когда отказался встретиться с бежавшим в его царство Митридатом VI. Однако Луций Лукулл, откровенно стремившийся к войне с Арменией, напал на царство Тиграна II, не имея на это разрешения сената. Неудачный ход войны с Луцием Лукуллом заставил армянского царя обратиться за помощью не только к Митридату VI, но и к парфянам, так как переговоры с римским полководцем были невозможны. Замена Луция Лукулла в 67 гг. до н. э. Гнеем Помпеем коренным образом изменила ситуацию в регионе.
Таким образом, есть веские основания полагать, что Антигон Одноглазый принял царский титул как легитимный правитель державы Александра, а не как харизматический властелин «территории, завоеванной копьем». Понятие о праве такого властелина на собственный трон в то время еще не превратилось в юридическую норму. Очевидно, именно поэтому Птолемей целых два года не решался на «ответную коронацию». Когда он все же осмелился провозгласить себя «альтернативным» царем, необходимый прецедент был создан, и царские титулы сразу же приняли остальные диадохи, а за ними и более мелкие правители и тираны. Только тогда возникла эллинистическая монархия в классическом понимании, а вместе с ней и «харизматическое право» на власть. Антигон же короновался как преемник Александра, и поэтому и он сам, и его сын Деметрий Полиоркет никогда не отказывались от претензий на господство над всей бывшей державой Александра.
Нефедов К. Ю. (Харьков)
Доклад на V Международной научной конференции, посвященной 350-летию г. Харькова и 200-летию Харьковского национального университета им. В. Н. Каразина.
4-6 ноября 2004 года
Мезолит (от греч. mesos — средний, промежуточный) — это непродолжительный переходный период (ок. 12-7 тыс. лет до н. э.) между древним каменным веком (палеолитом) и последующим новым каменным веком (неолитом). Его называют иногда эпипалеолитом (от греч. epi — после), что дословно означает послепалеолит, или протонеолитом (от греч. protos — первый), дословно — первый неолит
Древняя Корея - первое государство нашей нации, созданное Тангуном 5000 лет тому назад.
В широко известных миру национальных классических произведениях нашей страны: «Самгукюса», «Чэваньунги» и в разделе «География» летописи «Сэчжонсиллок» цитируются материалы из старинных записей «Коги», «Тангункоги» и «Тангунбонги», известных издревле среди нашего народа. В них указывается, что человек по имени Тангун впервые в истории нашей страны основал государство.
Особенно в «Коги», процитированной в разделе «Корея» книги «Самгукюса», написано, что надежная предпосылка образования Древней Кореи создалась в эпоху Хвануна - отца Тангуна. Согласно старинным записям небесный бог Хванун сошел на землю вместе с группой людей, состоящей из 3000 человек, назначил пхунбэк (повелителя ветра), уса (повелителя дождя), унса (повелителя облака) и других чиновников и ведал различными делами человеческого общества, связанными с земледелием, жизнью, болезнью, наказанием, добром, злом и т. д.
Предание о Хвануне бытует под мифической оболочкой, но если снять эту оболочку, то обнаруживается живой облик общества последней стадии первобытнообщинного строя, на заре возникновения государства. Здесь, видимо, небесный бог (Хванун) означает верховного правителя общества того времени, предводителя первобытного общества последнего периода, который был сравнен с небом; пхунбэк, уса и унса - лица, приближенные к высшему правителю, а группа людей, состоящих из 3000 человек, простые массы, которые вынуждены были жить под контролем и угнетением. Это говорит, что общество того времени разделилось на высшие слои во главе с верховным правителем, осуществлявшим единое руководство общественной жизнью в целом, и низшие слои, находившиеся под их командованием и контролем.
Анализ пяти главных дел, которыми ведали верховный правитель общества и его приближенные, показывает, что в общественной жизни по-прежнему сохранились старые методы правления обществом, т. е. первобытные моральноэтические средства для различия добра и зла, но на передний план уже были поставлены такие способы правления при помощи власти, как наказание и привлечение к ответственности за «преступление». Это свидетельствует о том, что в то время высшие слои общества превратились в привилегированные слои, осуществляющие власть, а низшие слои - в эксплуатируемые слои. Именно с этого периода привилегированные слои, используя власть, начали править обществом, которое находилось на последней стадии первобытного общества, накануне возникновения государства, когда все еще сохранились первобытные моральные нормы. Тангун, изображенный как сын Хвануна в записях «Коги», «Тангункоги» и «Тангунбонги», процитированных в «Самгукюса», «Чэваньунги» и в разделе «География» летописи «Сэчжонсиллок», выступил на арену истории нашей нации, унаследовав эпоху своего отца Хвануна накануне возникновения государства.
По мере того, как ускорялся процесс разделения общества на классы и еще более осложнилась общественная жизнь, среди привилегированных правящих кругов росло убеждение в необходимости создания аппарата властвования для единого руководства всем обществом и усиления господства над низшими слоями. Учитывая эти назревшие требования, Тангун превратил первобытную общественную организацию в государство - аппарат властвования. И он именовал страну Кореей. Таким образом, впервые в истории нашей нации образовалось государство, в котором взяли начало государства всех королевских династий, сменявших друг друга в истории нашей страны. Не случайно, что позже корейцы поклонялись Тангуну как родоначальнику нашей единой нации.
В последнее время наш научно-исследовательский коллектив провел экспертизу останков Тангуна, обнаруженных в его гробнице, в результате чего научно доказано, что Тангун родился 5011 лет тому назад.
А когда он создал Древнюю Корею?
До сих пор предполагалось, что Тангун основал государство в 2333 году до н. э. Однако сегодня, когда выяснилась дата рождения Тангуна на основе научного исследования по его останкам, нам нет никаких оснований считать эту дату истинной. Ведь если иметь в виду, что Древняя Корея была создана в 2333 году до н. э., то есть 4326 лет назад, то получается, что Тангун основал государство, когда достиг возраста в сотни лет. Такого не может быть в реальной человеческой жизни.
Версия о том, что Тангун основал государство в 2333 году до н. э., впервые изложена в книге «Чэваньунги», написанной Ли Сын Хю в период Корё в конце XIII в. В своей книге он отождествил год основания государства Тангуном и год мучжин, когда создал государство китайский император Яо, и изложил летопись последующих королевских династий. В «Чэваньунги» помещены хронологические записи о годах существования сменявших друг друга королевских династий не только нашей страны, но и Китая после императора Яо. Если сопоставить эти материалы, то получится, что упомянутый год мучжин является годом мучжин, относящимся к 4326-летней
давности. Он дал такое определение не на основе конкретных исторических материалов, а исходя из того, что Тангун является родоначальником нашей нации, который впервые в нашей стране основал государство, а в Китае император Яо - родоначальником китайского племени Хань, создавшим первое государство. По сравнению с другими конфуцианскими учеными Ли Сын Хю уделял большое внимание изучению истории нашей нации. Но и он не мог уяснить, что родоначальник Кореи существовал раньше, чем родоначальник Китая, так как он не избавился от поклонения китайскому императору - сыну неба. Такие взгляды господствовали в обществе того времени.
В тот период среди исторических книг Китая была также и летопись «Удибэньцзи» из «Шицзи», написанная Сы Мацянем. В ней император Сянь Юань, вступивший на престол на 257 лет раньше, чем император Яо, назван родоначальником Китая. Но Ли Сын Хю, считая книгу «Шанши» (Шицзин), составленную Конфуцием на сотни лет раньше, чем книга «Шицзи» Сы Мацяня, более достоверным историческим источником, полагал, что родоначальником китайского племени Хань является не император Сянь Юань, а император Яо. Версия о том, что китайский император Яо основал государство в году мучжин, была весьма распространенной в период Корё, когда и работал Ли Сын Хю. Но в Китае еще до тех пор считали, что император Яо основал государство не в году мучжин, а в году капчжин, то есть на 24 года раньше, чем год мучжин. И в нашей стране со времени династии Ли механически следовали этому мнению. Тем не менее в период династии Ли бюрократические и низкопоклонствующие ученые и литераторы по-прежнему отождествляли год основания государства Тангуном с годом мучжин, т. е. с 25-м годом правления китайского императора Яо.
Таким образом, считали, что император Яо основал государство в 2357 году до н. э. (т. е. 2333 + 24). Но год создания Кореи Тангуном по-прежнему считался 2333 годом до н. э.
Как выше изложено, сама эта версия, существующая до сих пор, объясняется игнорированием исторических фактов.
Поскольку сегодня научно выяснен посредством экспертизы останков год рождения Тангуна, то нам следует определить время создания им государства, сделав это объективным критерием. Разумеется, нельзя указать абсолютно точный год, но наиболее рациональным было бы считать, что Тангун основал государство в начале 3-го тысячелетия до н. э., так как он родился 5011 лет назад, т. е. в конце XXXI в. до н. э.
Таким образом, прослеживается пятитысячелетняя история нашей нации, которая создала государство в начале 3-го тысячелетия до н. э. и прокладывала путь развития и цивилизации, выйдя из дикого первобытного состояния.
Пхеньян был столицей Древней Кореи, которую основал Тангун. При изучении деятельности Тангуна и Древней Кореи необходимо более детально рассмотреть и все вопросы, связанные с созданием столицы. Результаты раскопки гробницы короля Тангуна, проведенной недавно, освещают эту проблему в новой плоскости.
В старинных обществах своего рода традицией было захоронение королей в окрестностях столицы. С этой точки зрения и при условии, что существование гробницы короля Тангуна в Кандоне подтверждено наукой, столицу основанного Тангуном государства следует искать в Пхеньяне, где расположена его гробница, а не в дальнем Ляодунском районе.
Старинные записи ясно показывают, что Тангун основал столицу Древней Кореи именно в Пхеньяне. В книге «Коги», процитированной в разделе «Корея» из «Самгукюса», указывается, что при основании государства Тангун определил Пхеньян его столицей. Это, можно сказать, одна из самых старинных записей, связанных с основанием столицы Тангуном. Автор книги «Самгукюса» Иль Ен подчеркнул, что Пхеньян, упомянутый в «Коги», именовали Согеном при его жизни. Сопоставление вышеуказанных записей с материалами о гробнице короля Тангуна подтверждает, что столицей Древней Кореи несомненно был сегодняшний Пхеньян.
О том, что сегодняшний Пхеньян явился столицей тангунской Кореи, ее центром, свидетельствуют также исторические записи, что в 247 году, при правлении короля Тончхона, государство Когурё перенесло свою столицу. В разделе «21-й год правления короля Тончхона» из части «Когурё» в книге «Самгуксаги» написано, что при короле Тончхоне перевели население и королевский двор в Пхеньян, и «Пхеньян является местом, где сначала жил святой Вангом». Широко известно, что святой Вангом - это король Тангун, то есть родоначальник тангунской Кореи. Слова о том, что Пхеньян является местом, где сначала жил Тангун-Вангом, означают, что Пхеньян был столицей его государства. Это показывает, что до тех пор, как прошло несколько тысячелетий со времени Тангуна, тысяча и несколько сотен лет после падения Древней Кореи, корейцы никогда не забывали о том, что старинной столицей страны Тангуна был Пхеньян. Об этом свидетельствует множество исторических материалов.
Государство обычно возникало в местах, благоприятных для производственной деятельности и обороны, а также там, где развивалась культура с первобытного периода. Пхеньян и его окрестности были одним из мест становления человечества. В районе Комунмору уезда Санвон возникли первобытные люди, а позже в Пхеньяне и его окрестностях жили древнейшие люди - рёкпхоантропы, современные люди - рёнгокантропы, сынрисанантропы и мандарантропы, а также предки нашего народа - корейцы древнейшего вида, имеющие кровное родство с ними. Здесь они вели оседлый образ жизни, развивали экономику и культуру, покоряя
природу. Пхеньян и его окрестности, где течет река Тэдон с притоками и много холмов, были весьма благоприятны для сельскохозяйственного производства и транспорта, а также для обороны.
Природно-географические условия района Пхеньяна и социально-исторические факторы, сложившиеся в предшествовавший период, создали возможность возникновения государства в этом районе раньше, чем в любых других местностях. Тангун, родившийся в Пхеньяне, максимально используя упомянутые благоприятные условия, создал Древнюю Корею, основав здесь столицу.
Пхеньян, будучи одним из мест возникновения человечества, явился не только районом формирования нашей нации, где живет дух Тангуна, но и столицей первого в нашей стране государства - Древней Кореи. Пятитысячелетняя история нашей нации началась в Пхеньяне и неуклонно развивалась при опоре на этот город. Вот почему издавна наши предки так любили Пхеньян.
Наши предки считали колыбелью корейской нации Пхеньян, где покоится прах Тангуна, и одухотворяли его. Они придавали важное значение историческому положению Пхеньяна и, опираясь на него, наследовали и развивали традиции нации. Такое течение истории нашей нации ярко проявилось в эпоху государства Когурё. Когурё, выступившее великой державой Востока вслед за Древней Кореей, законно считая себя наследником последнего, придавало важное значение Пхеньяну - столице страны Тангуна.
Еще в 247 году Когурё объявило Пхеньян своей второй столицей и перенесло в Пхеньян королевский двор, а в 427 году полностью перенесло свою столицу из Куннэсона (Цзиань) в Пхеньян. Раньше многие люди рассматривали перенесение столицы государства Когурё в Пхеньян как необходимость, вызванную объединением трех государств. Такое истолкование правильно, но неполно.
Перенесение когурёсцами столицы в Пхеньян объясняется в первую очередь тем, что он был колыбелью нашей нации, которая славится древней историей и развитой культурой. Надо полагать, что когурёсцы перенесли свою столицу в Пхеньян с тем, чтобы, сделав столицей место, где Тангун основал государство, и при опоре на его историческую роль завершить объединение трех государств и превратить нашу страну в единое национальное государство. Об этом говорится в разделе «Правление короля Тончхона» из раздела «Когурё» книги «Самгуксаги», где написано, что в 247 году Когурё перенесло свою временную столицу в Пхеньян, который был столицей страны святого Вангома, то есть Тангуна.
Династия Корё, наследница государства Когурё, тоже придавала важное значение Пхеньяну в проведении своей политики и неоднократно пыталась перенести свою столицу в Пхеньян. Наглядным тому примером служит тот факт, что в 918 году, когда было образовано Корё, его правители прежде всего сосредоточили большие силы на восстановлении Пхеньяна. А Вангон, основатель государства Корё, несмотря на крайне сложное положение на юге страны в начальный период, почти каждый год инспектировал район Пхеньяна (Согена).
Эта политика государства Корё, которое придавало столь важное значение Пхеньяну и сосредоточило силы на его строительстве, связана с историческим положением Пхеньяна, столицы Когурё - великой державы на Востоке и колыбели нашей нации. Корё намеревалось перенести столицу в Пхеньян и, использовав его в качестве опорного пункта, объединить территорию страны и построить такое сильное государство, как Древняя Корея и Когурё. В 932 году Вангон сказал: «В последнее время восстановили Соген, переселили туда население и укрепили его с целью покорить три Хана при опоре на силу этого города и определить его столицей» и выразил сожаление, что из-за ряда причин нельзя было сразу осуществить этот план. Стремление корёсцев перенести свою столицу в Пхеньян выразилось в дальнейшем ускорении соответствующей подготовки в 940-х годах. Эта работа прервалась в связи со смертью короля Чончжона и Ван Сик Рема, настаивавших на перенесении столицы в Пхеньян. Но такие устремления не прекратились и впоследствии. Об этом свидетельствует движение за перенесение столицы в Пхеньян, развернутое Мёчхоном и его сторонниками при короле Инчжоне, в середине 1130-х годов.
История корейской нации показывает, что энергично развертывалось движение за объединение в государствах Когурё и Корё, которые в своей политике обращали большое внимание на Пхеньян. В ходе этого образовалось единое государство корейской нации, родоначальником которой является Тангун, и стало возможным утвердить единство нации и национальное достоинство. Можно считать крупным достижением в изучении древней истории нашей страны научное освещение факта, что Тангун является реально существовавшим лицом и основателем Древней Кореи, а Пхеньян - столицей этого государства.
Хен Мен Хо, заведующий кабинетом исторического факультета Университета имени Ким Ир Сена, профессор, доктор
Из сборника научно-исследовательских статей «Тангун – родоначальник Кореи», 1994
