Показать все теги
Как правило Турция не выдавала СССР беглецов из «империи зла». Их в течение нескольких месяцев допрашивали турецкие спецслужбы, а затем отправляли в страны Запада.
Но было несколько случаев выдачи беглецов советским властям, причем в страшные 30-е годы, в самый разгул кровавого сталинского террора.
Так, в 1934 году житель Одессы Алексей Костюрин, работавший в Одесском управлении мер и весов, опасаясь ареста по обвинению в контрреволюционной деятельности (был выдан ордер на его арест) проник 7 декабря 1934 г. на иностранное судно и бежал на нем в Турцию.
Советские власти потребовали выдачи беглеца.
21 января 1935 г. Совет Министров Турции решил выдать его СССР.
2 февраля 1935 г. Костюрин был передан советским властям. В том же году он был расстрелян.
22 августа 1935 года матросы Владимир Серокваш и Иван Макушенко угнали из порта Новый Афон военный катер. Войдя в турецкие воды, дерзкие беглецы оставили катер и на спущенной с него лодке достигли турецкого берега у реки Атин неподалеку от города Ризе. После этого беглецы сдались турецким властям и были доставлены в полицейское управление города Ризе, где они попросили политическое убежище.
На допросе в полиции заявили, что работали в морском клубе и за антисоветские разговоры, критику сталинской коллективизации им грозил арест.
Серокваша и Макушенко заключили в турецкую тюрьму г. Трабзон.
17 июля 1936 г. МИД Турции заявил, что их могут выдать в обмен на турецкого грабителя Редтеб Оглу Омера бежавшего в СССР в районе Батуми 26 октября 1935 г. С марта 1936 г. турки активно добивались его выдачи.
26 октября 1936 г. произошел обмен перебежчиками на советско-турецкой границе в Грузии.
В мае 1937 г. Серокваш и Макушенко были казнены сталинскими палачами.
Никто точно не скажет, кому же хотел оставить свое царство самодержец российский Петр Первый. Сначала никто не принял болезнь императора всерьез. Простуда, горячка, потом вроде бы послабление болезни. Вдруг императору стало очень плохо, и его близкие всполошились. Особенно те, кто боялся, что после смерти Петра их собственная карьера рухнет
Предчувствие революции витало в воздухе. Эта была последняя война в XVIII в., в которую Франция вложила огромные средства. Попытки нескольких сменивших друг друга минис тров финансов снасти страну натолкнулись па сильную оппозицию со стороны Парламента, духовенства и аристократии, которые не собирались уступать место и власть крепнущей буржуазии. Пресекались любые реформы, затрагивающие интересы привилегированных классов
Переводы с цесарских, галанских, немецких печатных курантов, которые присланы через виленскую и рижскую почты и привезены П. Марселисом и Еремеем фон дер Гатином марта с 10-го по июля по 6 число на 173 листах (Общий заголовок рукописных «Ведомостей» взят из описи ф. 155/1 за 1671 г. (д. 7, л. 12) ЦГАДА.
По мере возникновения и развития монголоязычных народов, исчезновения или "растворения" отдельных из них в составе других этносов, развития многообразных взаимоотношений с соседними народами, роста их национального самосознания, а т.е. развития монголоведения как самостоятельной отрасли науки актуальность проблематики о вкладе этих народов в мировую история и культуру непрерывно возрастает. Это объясняется целым рядом обстоятельств
Появление турок в областях к югу от Аму-Дарьи относится к гораздо более раннему времени, чем завоевательные движения X в., и возможно, что в некоторых случаях потомки этих турок живут в этих же местах и теперь. Арабские завоеватели уже в VII в. нашли в Бадахшане карлуков; и теперь в Бадахшане из узбецких родов живет именно род карлук; это совпадение заставляет полагать, что после завоевания Бадахшана узбеками в XVI в. в состав узбеков вошли турки, жившие там раньше
С момента, когда большевики пришли к власти, они оказались в изоляции: их пытались задушить, и прежде всего экономически. В тот момент, после мировой и гражданской войны, СССР страшно нуждался в кредитах. Но ему их не давали, своих же товаров для экспорта было очень мало и ввиду разрухи, и ввиду экономической отсталости России. Первый такой товар — золото запасов империи.
К примеру, в ужасной послевоенной разрухе (1914— 1920 гг.) износился паровозный парк России, а это означало, что если и был в России хлеб, то доставить его к голодающим было нечем. Срочно нужно было получить паровозы. Рядом Швеция, не воевала, не разрушена. Могла дать кредит и на этот кредит построить 1000 паровозов? Могла, но не дала. Паровозы построила, но взяла за них 125 т золота.
Но и с золотом следовало вести себя осторожно, ведь если выбросить его на рынок в больших количествах, то оно обесценится. (Молотов вспоминал, что к середине 50-х СССР накопил такой запас золота и платины, что даже сведения о нем были строгой государственной тайной: узнай об этом количестве на Западе, и цены на золото и платину резко бы упали.)
В помощь золоту выступили различного рода ювелирные и художественные ценности. Сейчас глуповатая часть православных голосит об «ограбленных» большевиками церквях. Эти люди не задумываются о том, что, возможно, они и на свет появились только потому, что большевики на эти ценности закупили хлеб для их предков и не дали предкам умереть.
К 30-м годам положение стабилизировалось, в СССР появились кое-какие, в основном сырьевые товары, но различного рода ограничения на торговлю с нами продолжали существовать. Скажем, в начале 30-х годов нашим военным вздумалось купить танк у американского изобретателя Кристи. Этот танк сами американцы для своей армии не купили — он им был не нужен. Но и нам его Кристи продать не мог — с танка сняли башню и оружие, и мы купили корпус танка как трактор.
С приходом к власти в Германии в 1933 году Гитлера с его стремлением обеспечить немцев жизненным пространством за счет России для СССР отпала Германия как торговый партнер, поставлявший технику и технологию мирового уровня, но не прибавилось новых партнеров на Западе.
Когда события, подталкиваемые, как я полагаю, сионистами, стали развиваться стремительно даже для Гитлера и ему потребовалась война с Польшей, настал кратковременный момент в истории, когда Гитлеру стало выгодно улучшить отношения с СССР. Причем Сталин понимал, что все это временно, но деваться было некуда.
Что оставалось делать советскому правительству? Только одно — попытаться извлечь из этой предсмертной ситуации максимум пользы для будущей войны. И СССР эту пользу извлек.
Когда немцы 15 августа 1939 года обратились к СССР с предложением заключить пакт о ненападении, т.е. заключить договор, который Гитлер уже имел и с Англией, и с Францией, глава советского правительства В.М. Молотов ответил (выделено мною):
«До последнего времени Советское правительство, учитывая официальные заявления отдельных представителей германского правительства, имевшие нередко недружелюбный и даже враждебный характер в отношении СССР, исходило из того, что германское правительство ищет повода для столкновений с СССР, готовится к этим столкновениям и обосновывает нередко необходимость роста своих вооружений неизбежностью таких столкновений. Мы уже не говорим о том, что германское правительство, используя так называемый антикоминтерновский пакт, стремилось создать и создавало единый фронт ряда государств против СССР, с особой настойчивостью привлекая к этому Японию...
... Если, однако, теперь германское правительство делает поворот от старой политики в сторону серьезного улучшения политических отношений с СССР, то Советское правительство может только приветствовать такой поворот и готово, со своей стороны, перестроить свою политику в духе ее серьезного улучшения в отношении Германии...
... Правительство СССР считает, что первым шагом к такому улучшению отношений между СССР и Германией могло бы быть заключение торгово-кредитного соглашения.
Правительство СССР считает, что вторым шагом через короткий срок могло бы быть заключение пакта о ненападении или подтверждение пакта о нейтралитете 1926 г. с одновременным принятием специального протокола о заинтересованности договаривающихся сторон в тех или иных вопросах внешней политики, с тем чтобы последний представлял органическую часть пакта».
Обратите внимание: участие Советского Союза в войне пока не предполагается, а Германия ее вот-вот начнет. Это Германии, посылающей своих рабочих в армию, срочно требуется кредит — участие рабочих рук других стран в укреплении своей обороноспособности. И было бы логично, если бы Германия просила у СССР кредит, а не наоборот. А здесь Молотов даже не просит, не унижается, не называет Гитлера «другом Адиком», он просто требует выдать кредит СССР, он требует, чтобы немецкие рабочие поучаствовали в укреплении обороноспособности СССР, он прямо указывает, что без этого «первого шага» он вторым заниматься не будет.
Молотов знает, с кем Гитлер собирается воевать, и знает, что под игом Польши находятся миллионы украинцев и белорусов, поэтому указывает, что второй шаг должен сопровождаться «специальным протоколом», не имеющим прямого отношения к германо-советскому пакту о ненападении. Но к теме кредита это, правда, не относится. Через два дня немцы кредит СССР предоставляют. Интересные для нас места кредитного соглашения между СССР и Германией звучат так:
«1. Правительство Союза Советских Социалистических Республик сделает распоряжение, чтобы торговое представительство СССР в Германии или же импортные организации СССР передали германским фирмам добавочные заказы на сумму 200 млн германских марок.
- Предмет добавочных заказов составляют исключительно поставки для инвестиционных целей, т.е. преимущественно: устройство фабрик и заводов, установки, оборудование, машины и станки всякого рода, аппаратостроение, оборудование для нефтяной промышленности, оборудование для химической промышленности, изделия электротехнической промышленности, суда, средства передвижения и транспорта, измерительные приборы, оборудование лабораторий.
- Сюда относятся также обычные запасные части для этих поставок. Далее сюда включаются договоры о технической помощи и о пуске в ход установок, поскольку эти договоры заключены в связи с заказами, выдаваемыми на основании настоящего соглашения...
Германское правительство сообщает, что die Deutshe Golddiskontbank (Германский Золотой Учетный Банк «ДЕТО») обязался перед ним принять на себя финансирование добавочных заказов в сумме 200 млн германских марок на нижеследующих условиях:
— Торговое представительство СССР в Германии депонирует у «ДЕГО» векселя. Векселя имеют средний срок 7лет и выставляются по каждому заказу отдельно со следующим распределением:
30% суммы заказа — сроком на 6,5 лет,
40% суммы заказа — сроком на 7 лет,
30% суммы заказа — сроком на 7,5 лет.
Векселя выставляются импортными организациями СССР и акцептуются торговым представительством СССР. Векселя выписываются в германских марках и подлежат оплате в Берлине.
— На основании указанных векселей «ДЕГО» предоставляет торговому представительству и импортным организациям СССР кредит, который будет использован для производства платежей германским фирмам наличными в германских марках. «ДЕГО» не будет требовать от германских фирм- поставщиков никакой ответственности за этот кредит.
— Проценты по векселям составляют 5% годовых. Торговое представительство уплачивает таковые «ДЕГО» каждые 3 месяца...».
Итак, кредит на 200 млн. марок, который выдается СССР в течение двух лет (120 млн в первый год) сроком на 7 лет (векселя должны быть оплачены не через 7 лет, а в течение 7 лет).
К этому кредитному соглашению тоже есть «конфиденциальный протокол» по которому германское правительство за счет немецких налогоплательщиков обязалось возвращать СССР 0,5% годовых, уплаченных нами «ДЕГО», т.е. этот кредит фактически был дан под 4,5%.
Одновременно было заключено и прямое торговое соглашение (мы продаем товары немцам, а немцы нам), по которому немцы поставляли нам в течение двух лет еще оборудования и материалов на 120 млн марок. Итого, за
2 года немецкие рабочие должны были изготовить для СССР средств укрепления его обороны на общую сумму 320 млн марок, в первый год — на 180 млн.
В ответ за 2 года СССР должен был поставить товаров на 180 млн марок, по 90 млн в год, из которых 60 млн — в оплату товаров по торговому соглашению и 30 млн — в оплату процентов по кредиту и частичное погашение самого кредита.
По финансовой части это пока все. Более интересна товарная часть.
Прошу прощения у тех, кому подробности не очень интересны, но они очень важны, поскольку сегодня, похоже, масса граждан просто не догадывается, на что еще можно потратить кредит, кроме тампаксов, сникерсов и куриных окорочков. Поскольку и по кредитному соглашению, и по торговому часть наименований товаров, закупаемых СССР в Германии, совпадает, то я в скобках буду давать сумму закупок в млн марок. Итак, «список отдельных видов оборудования, подлежащих поставке германскими фирмами»:
- Токарные станки для обточки колесных полускатов. Специальные машины для железных дорог. Тяжелые карусельные станки диаметром от 2500 мм. Токарные станки с высотой центров 455мм и выше, строгальные станки шириной строгания 2000 мм и выше, кромкострогальные станки, расточные станки с диаметром сверления свыше 100 мм, шлифовальные станки весом свыше 10 тыс. кг, расточные станки с диаметром шпинделя от 155 мм, токарно-лобовые станки с диаметром планшайбы от 1500 мм, протяжные станки весом от 5000 кг, долбежные станки с ходом от 300 мм, станки глубокого сверления с диаметром сверления свыше 100 мм, большие радиально-сверлильные станки с диаметром шпинделя свыше 80 мм.
Прутковые автоматы с диаметром прутка свыше 60 мм. Полуавтоматы. Многорезцовые станки. Многошпиндельные автоматы с диаметром прутка свыше 60 мм. Зуборезные станки для шестерен диаметром свыше 1500 мм. Большие гидравлические прессы, фрикционные прессы, кривошипные прессы, разрывные машины, окантовочные прессы, ковочные молоты свыше 5 т.
Машинное оборудование: вальцы, ножницы, гибочные машины, машины для плетения проволоки, отрезные станки и др. (167,0).
- Краны: мостовые, кузнечные, поворотные, плавучие
(5.0) .
- Прокатные станы: проволочные, листовые и для тонкого листового железа (5,0).
- Компрессоры: воздушные, водородные, газовые и др.
(5.1) .
- Установки Линде, различное специальное оборудование для сернокислотных, пороховых и других химических фабрик.
Установки системы Фишера для получения жидкого горючего из угля, генераторы Винклера и колонки высокого давления для азота (23,5).
Примечание. Поставка установки системы Фишера для получения жидкого горючего из угля, генераторов Винклера и колонок высокого давления для азота начинается в середине 1942 года.
- Различное электрооборудование: взрывобезопасные моторы, масляные выключатели, трансформаторы (3,3).
- Оборудование для угольной промышленности: пневматические бурильные молоты, погрузочные машины, транспортеры (0,5).
- Буксиры мощностью от 100 до 200л.с., плавучие судоремонтные мастерские, 20 рыболовных траулеров (3,0).
- Турбины с генераторами от 2,5 до 12 тыс. кВт и дизельные моторы мощностью от 600 до 1200 л.с. (2,0).
10 Локомобили от 350 до 750 л.с. (2,8).
- Контрольные и измерительные приборы (4,1).
- Оптические приборы (2,3).
- Некоторые предметы вооружения (58,4).
- Дюралюминиевые листы (1,5).
- Металлы и металлоизделия: нежелезные полуфабрикаты из тяжелого и легкого металла, тонкие листы, стальная проволока, холоднокатаная лента, тонкостенные трубы, латунная лента, качественные стали (14,5).
- Химические товары, красители и химические полуфабрикаты (4,9).
- Разные изделия, как то: печатные машины, двигатели внутреннего сгорания, машины для испытания материалов, арматура, пневматические машины и насосы, заготовочные и строительные машины, бумажные машины, бумагообрабатывающие машины, машины для пищевкусовой промышленности, текстильные машины, машины для обувной и кожевенной промышленности, электроды, запасные части, измерительные приборы и пр. (16,6).
Итого на 320 млн рейхсмарок.
Что следует добавить к этому списку.
В подавляющем числе закупаемых товаров стоимость собственно сырья (железа, меди, алюминия и т.д.) — мизерна. Основная стоимость — это труд инженеров, техников и рабочих, причем очень высококвалифицированных.
Подавляющее число товаров несерийное и делается исключительно на заказ. В СССР такое уникальное и высокоточное оборудование называлось «именниковым». Оно имело длительный цикл изготовления, и его практически невозможно было использовать нигде, кроме тех предприятий, для кого оно предназначено. В СССР в то время отсутствовали возможности его изготовления.
Практически все, кроме, пожалуй, последних двух пунктов, это либо то, из чего делается оружие, либо то, на чем делается оружие, либо просто оружие.
А теперь о том, что должен был поставить в Германию Советский Союз в течение двух лет (в скобках стоимость в млн марок):
«Кормовые хлеба (22,00); жмыхи (8,40); льняное масло (0,60); лес (74,00); платина (2,00); марганцевая руда (3,80); бензин (2,10); газойль (2,10); смазочные масла (5,30); бензол
(1,0) ; парафин (0,65); пакля (3,75); турбоотходы (1,25); хлопок-сырец (12,30); хлопковые отходы (2,50); тряпье для прядения (0,70); лен (1,35); конский волос (1,70); обработанный конский волос (0,30); пиролюзит (1,50); фосфаты (половина в концентратах) (13,00); асбест (1,00); химические и фармацевтические продукты и лекарственные травы (1,60); смолы (0,70); рыбий пузырь (Hausenblasen) (0,12); пух и перо (2,48); щетина (3,60); сырая пушнина (5,60); шкуры для пушно-меховых изделий (3,10); меха (0,90); тополевое и осиновое дерево для производства спичек (1,50). Итого на 180,00 млн. марок».
Обсудим и этот список.
Что бросается в глаза сразу: СССР поставлял сырье в издевательски первоначальном его виде. Исключая нефтепродукты и масла, ничто не прошло даже первого передела. Что из земли выкопали или что с курицы упало, перед тем как курицу, ощипав, отправить в суп, то и отправили немцам. Ни одной пары немецких рабочих рук немцам не сэкономили.
Вот, скажем, марганец. В то время в СССР два завода (Запорожский и Зестафонский) перерабатывали марганцевую руду в ферромарганец, причем в количествах больших, чем это требовалось черной металлургии СССР. Поскольку именно в это время Берия создал такие запасы ферросплавов (и ферромарганца в том числе), что когда с началом войны Запорожский завод эвакуировали в Новокузнецк, Зестафонский — в Актюбинск, а Никопольский марганец попал в руки немцев, производство стали в СССР не прекратилось. Пока на новых местах заводы отстраивались, а в Казахстане строились марганцевые рудники, металлургия СССР работала на стратегических запасах, созданных под руководством Берия.
Казалось бы, СССР мог поставить немцам не марганцевую руду и пиролюзит (богатую руду), а ферромарганец, ведь он дороже. Но нет, дали немцам самим задействовать рабочих и электроэнергию, самим выплавлять ферромарганец.
Второе. Для поставки этих товаров не требуется квалифицированная рабочая сила. Более того, и даже неквалифицированная рабочая сила не всегда отвлекается от работы на СССР. Скажем, более трети поставок — лес. А его в те годы заготавливали зимой крестьяне, которые не имели в этот сезон вообще никакой работы.
Третье. Свойство сырья, в отличие от машин и механизмов, в том, что цена труда в сырье, как правило, существенно меньше рыночной цены сырья, особенно в хорошую рыночную конъюнктуру военного времени. Скажем, добыть марганцевую руду стоит рубль, а ее цена — 10 руб. Рубль — твой труд, а 9 руб. — подарок от Бога этой стране. То есть ситуация с этим договором такова: немцам для того, чтобы поставить в СССР товаров на 1000 марок, требовалось, допустим, 5 высококвалифицированных рабочих, а Советскому Союзу — один и то неквалифицированный.
В дальнейшем были заключены с Германией еще торговые договора, и в них наши коммерсанты еще более, скажем так, осмелели. Немцам поставлялась под видом железной руды руда с таким низким содержанием железа, которую сами мы пустить в доменные печи не могли. Немцы вынуждены были ее обогащать. (Они пытались поскандалить по этому поводу, но Сталин их укротил.) Далее, мы просто закупали сырье на Дальнем Востоке и перепродавали его немцам.
Уместен вопрос: но ведь немцы из этого сырья делали оружие, которое использовали против нас?
Конечно, делали. Но, во-первых, мы гораздо больше делали оружия на поставленном немцами оборудовании; во-вторых, часть нашего же сырья немцы, переработав, пускали на выполнение заказов нам; в-третьих, своими заказами мы мешали им делать оружие для себя. А что касается сырья, то ведь мы были всего лишь нейтралами по отношению к немцам, а у них были и союзники, и очень дружественные страны, которые поставляли им свое сырье и без нас, и в больших количествах. Уйди мы с немецкого рынка, его бы заполонили Франция, Италия, Румыния, Венгрия, Болгария, Финляндия, Испания, Литва, Латвия, Эстония, а мы бы сами остались невооруженными и неготовыми к той войне, в которой нам предстояло выстоять.
Ведь всю войну с 1941 года немцы получали нефть из Румынии и Венгрии, высококачественную железную руду и подшипники из Швеции. Мы им уже ничего не продавали, а у них до 1945 года практически всего хватало.
К сожалению, у меня нет цифр фактического выполнения немцами наших заказов, а это в данном деле очень важно.
Когда покупается что-то, выпускающееся серийно, скажем, двигатели, дюралюминий, мелкие станки, оружие и т.д., то оплачивают их по получении. Но когда покупается именниковое оборудование, которое изготавливается очень долго, то обычно дают аванс и оплачивают этапы изготовления. Если этого не делать, то тогда фирма-исполнитель вынуждена будет сама взять кредит и добавить в цену проценты по нему. В данном случае это было невыгодно, и я уверен, что наши внешнеторговые организации авансировали наши заказы, поэтому формальный баланс по поставкам, т.е. стоимость товаров, пересекших границу с обеих сторон, не в нашу пользу.
К примеру, предположим, по какому-то крупному оборудованию, стоящему 10 млн марок, мы своими поставками проавансировали 9 млн к началу войны, но оно еще не было полностью готово и, естественно, не было поставлено. Баланс по поставкам получается 9 млн к 0 млн не в нашу пользу, но по фактически выполненным работам он 9 к 9. А учитывая, что достаточно много советских дипломатов и внешнеторговых работников к описываемому времени закончили свою карьеру за воровство и предательство стенкой или лагерями, вряд ли приходится сомневаться в дисциплине внешнеторговцев в Германии, т.е. в том, что баланс по заказам неукоснительно поддерживался.
Можно сказать, что это оборудование все же осталось в Германии. Да, но и немцам его использовать было очень трудно. Вспоминает бывший нарком авиационной промышленности А.И. Шахурин: «На одном из заводов у нас был мощный пресс, с помощью которого изготавливались специальные трубы. Пресс в свое время мы закупили у немецкой фирмы «Гидравлик». И вот лопнул цилиндр, весивший почти 90 т. Такие цилиндры у себя мы тогда не делали. Заказали новый цилиндр немцам. ...Кначалу войны он так и не поступил. Готовый к отправке цилиндр пролежал у них без дела всю войну. После войны мы его нашли. Немцам он оказался ненужным. И пришлось наш треснувший цилиндр много раз сваривать, заваривать. Обошлись, конечно».
Поскольку позднее (11 февраля 1940 г. и 10 января 1941 г.) мы заключили с немцами еще два торговых соглашения, то я дам баланс поставок и по кредиту, и по всем этим соглашениям вместе.
СССР на 22 июня 1941 года поставил в Германию сырья на сумму 637,9 млн марок, а Германия в СССР поставила оборудования на общую сумму 409,1 млн марок, в том числе на 81,5 млн военных заказов.
Однако и в этом балансе не все просто, если вспомнить, что за эти деньги правительство СССР купило у Германии для Литвы бывшую литовскую территорию на 21 млн немецких марок.
То есть эту сумму надо добавить в баланс торговых отношений между СССР и Германией. Кроме этого, из данного протокола следует, что дисбаланс в торговле устранялся платой золотом, т.е. за превышение поставок сырья над поставками оборудования Германия платила СССР поставками золота.
(Надо думать, что золото это было чешским. В своем военном напряжении к сентябрю 1938 года Германия практически исчерпала свой золотой запас до остатка в 17 млн долларов. Когда немцы по мюнхенскому сговору отобрали у Чехословакии Судетскую область, то предусмотрительные чехи отправили свой золотой запас в Лондон, а когда в начале 1939 года немцы захватили всю Чехословакию, то чешское правительство переехало в эмиграцию тоже в Лондон, поближе к золоту. Но идиллия длилась недолго. Чемберлен сразу же передал своему любимцу Гитлеру золото чехов на сумму 31 млн долларов.)
Кредитное и торговое соглашение с Германией дало СССР возможность провести подготовку к войне с немцами руками самих немцев. Шла эта подготовка по нескольким направлениям.
Как вспоминал нарком авиапромышленности А.И. Шахурин, накануне войны было решено сдвоить стратегические заводы СССР. Имелось в виду, что если в западных районах СССР был завод, производящий что- либо для обороны (моторы, резину, сплавы и т.д.), то такой же завод надо было иметь и на востоке СССР, чтобы в случае потери завода на западе не остановить производство оружия. Строительство этих заводов, разумеется, увеличивало производство оружия, боеприпасов и боевой техники. Шли двумя путями: строили на востоке заводы на новом месте или перестраивали заводы, выпускавшие до этого мирную продукцию.
Для строительства этих дублеров требовался большой станочный парк. И немцы эти станки нам поставляли, более того, если судить по списку к кредитному договору, они поставляли станки для производства станков. И в том, что наша промышленность смогла, к изумлению всего мира, эвакуироваться на восток СССР и там произвести оружия и боевой техники больше, чем Германия, есть существенная доля поставок оборудования из Германии.
Второе, в чем помогла Германия СССР накануне войны, — это в совершенствовании оружия.
Дело в том, что инженерная база СССР была очень слаба, как в конструкторском, так и в технологическом плане — в умении воплотить чертежи в металл так, чтобы замысел конструктора осуществился и машина не развалилась сразу после выхода с завода.
Пока Гитлер не пришел к власти в Германии, немецкие конструкторы напрямую учили наших — под их руководством создавались чертежи первого советского тяжелого танка, они возглавляли артиллерийские КБ. Самостоятельные работы у нас получались плохо. Скажем, из 40 типов авиадвигателей, спроектированных советскими конструкторами к 1930 году, ни один нельзя было поставить на самолет. Или уже в 1940 году из 115 первых серийных танков Т-34, 92 сломались через 3 месяца. Миноносец собственной конструкции переломился и затонул во время шторма в Баренцевом море. Ужасаться тут особо нечего, к сожалению, это естественный процесс становления молодых инженерных и рабочих кадров в стране.
Решался этот вопрос тем, что СССР широко практиковал закупки лицензий на производство боевой техники за рубежом. На внедрении в производство образцов импортной техники и технологии учились советские конструкторы и технологи. Массовые легкие танки начала войны Т-26 и БТ-7 были английской и американской конструкции. Авиадвигатели также были модификацией лицензионных. Тем не менее к началу войны наше отставание по отношению к немцам было огромным, к примеру, по скорости своих истребителей мы догнали немцев только в 1944 году. Провальным было положение с радиосвязью, с оптическими приборами.
У нас многие конструкторы оружия и боевой техники написали мемуары, из которых следует, что все хорошее, что они изобрели и сконструировали, а такого действительно было очень много, было результатом исключительно их собственного ума. Но ведь это не так!
Чего мы добиваемся таким порой наивным хвастовством? Ведь любая ложь дезориентирует. И сегодня обыватель равнодушно смотрит, как разрушаются наши славные КБ, как инженеры и конструкторы теряют квалификацию, торгуя турецким и китайским барахлом. Дескать, ничего, надо будет — мы сможем, как в войну. Ни хрена мы не сможем! Потребуются годы и годы, чтобы восстановить инженерный и рабочий потенциал страны.
А тогда, в счет немецкого кредита, немцы уже к 1 августа 1940 года поставили в СССР оружия и военной техники на 44,9 млн марок, в том числе: самолеты «Хейн- кель Хе-100», «Мессершмитт-109», «Мессершмитт-110», «Юнкере Ю-88», «Дорнье До-215», «Бюккер Бю-131», «Бю-133», «Фокке-Вульф», авиационное оборудование, в том числе прицелы, высотомеры, радиостанции, насосы, моторы, 2 комплекта тяжелых полевых гаубиц калибра 211 мм, батарею 105-мм зенитных пушек, средний танк «Т-111», 3 полугусеничных тягача, крейсер «Лютцов», различные виды стрелкового оружия и боеприпасы, приборы управления огнем и т.д.
Сегодняшние историки если и вспоминают об этой технике, то исключительно как об образцах, купленных из любопытства. Надо думать, что этому способствуют мемуары. Так, к примеру, и нарком авиапромышленности А.И. Шахурин, и его заместитель и авиаконструктор А.С. Яковлев дружно убеждают читателей, что закупленные ими образцы немецкой авиационной техники советским конструкторам ну никак не пригодились. А вот немецкий генерал Б. Мюллер-Гиллебранд в книге «Сухопутная армия Германии (1933—1945)» пишет (выделено мною): «Германия должна была незамедлительно обеспечить ответные поставки. Для того чтобы они в стоимостном выражении быстро достигли большой суммы, Советскому Союзу предлагалась по возможности готовая продукция. Так, в счет ответных поставок были переданы находившийся на оснащении тяжелый крейсер «Лютцов», корабельное вооружение, образцы тяжелой артиллерийской техники и танков, а также важные лицензии. 30 марта 1940 года Гитлер отдал распоряжение о предпочтительном осуществлении этих поставок, к чему, однако, отдельные виды вооруженных сил ввиду испытываемых ими трудностей в области вооружений приступили без должной энергии». (Видимо, чувствовали, что до добра эти поставки не доведут.)
Следовательно, у немцев закупались лицензии, т.е. чертежи и технология изготовления, а уже к ним образцы.
Скажем, авиаконструктор Петляков, сидевший в это время в специальной тюрьме, скорее всего, за воровство, сначала получил задание спроектировать высотный одноместный истребитель в начале 1939 года. Но осенью СССР купил у немцев лицензию на Me-110, а поскольку испытания истребителя Петлякова было трагическим, то их прекратили, приказали Петлякову взять немецкие чертежи, скопировать их по советским стандартам и передать в производство. Поэтому КБ Петлякова и сделало их в немыслимо короткие сроки — за полтора месяца, а к этому времени прибыли и сами Me-110, которые послужили эталоном советского бомбардировщика Пе-2, пока на заводах не изготовили собственно Пе-2 как эталон.
По-другому трудно объяснить невероятные превращения одноместного истребителя Петлякова в его же трехместный бомбардировщик.
Вы скажете, что и Me-110 тоже ведь был истребителем, и так вот просто взять и без испытаний отдать на завод чертежи на него как на бомбардировщик тоже нельзя. Да, во всей советской литературе Me-110 фигурирует только как дальний истребитель, и таким он у немцев и был, поскольку у них хватало пикирующих бомбардировщиков (кроме Ю-87, пикировал и массовый Ю-88 и Хш- 123). Но в альбоме «Самолеты Германии», выпущенном в 1941 году с тем, чтоб «обеспечить нашим доблестным сталинским соколам и героическим бойцам ПВО Красной Армии распознавание и уничтожение фашистских стервятников» на листах «Истребитель Мессершмитт Me-110» есть примечание: «Самолет может быть использован как скоростной бомбардировщик, штурмовик и дальний разведчик при наличии экипажа из 3 человек».
То есть немцы создавали Me-110 не только как истребитель, но и в варианте бомбардировщика, просто этот вариант им не потребовался. Но зато он нам оказался очень кстати.
А в 1930 году наши артиллерийские конструкторы получили задание создать 100-мм зенитную пушку. Завод им. Калинина изо всех сил пытался снабдить РККА 85-мм зенитной пушкой, но 85-мм зенитных орудий не хватало настолько, что мы, похоже, на деньги кредита закупали у немцев их 88-мм зенитные орудия не как образцы, а сериями. Это следует из мемуаров Э. Манштей- на «Утерянные победы». Описывая бои начала войны, он восклицает: «Среди трофеев находились две интересные вещи. Одна из них — новенькая батарея немецких 88-мм зенитных орудий образца 1941 г.!»
Чтобы понять, почему Манштейн поставил восклицательный знак, нужно учесть, что самые совершенные 88-мм зенитные пушки образца 1941 года немцы сначала поставляли в Африку генералу Роммелю, а в войска Восточного фронта эти пушки впервые попали только в 1942 году. А тут Манштейн увидел, что первоочередные поставки, оказывается, велись не только Роммелю, но и в СССР!
Конечно, внешнеторговое соглашение дало немцам сырье, но, как я уже писал, сырье они получили бы и без СССР, через союзников. Правда, скажете вы, и за то сырье немцы также обязаны были бы платить. Правильно, но, во-первых, это были их союзники, во-вторых, они своим союзникам в оплату за сырье поставляли не немецкую боевую технику, а в основном трофейную — польскую, французскую и т.д. (А финнам за никель и лес, надо сказать, даже нашу.)
Но в СССР они по кредитно-торговому соглашению поставляли исключительно продукцию немецких рабочих, немецких заводов, и это не могло не ослаблять их накануне войны с нами. Ведь Гитлер вынужден был начать войну в 1939 году, не перевооружив до конца армию. У немцев были очень хорошее оружие и техника, но их не хватало. И остановиться немцы не могли, война шла, вооружались все страны, и немцы обязаны были спешить с войной, чтобы не дать противникам вооружиться.
А ведь немецкие заводы, особенно металлургические, литейные, металлообрабатывающие, «не резиновые», они не могут работать более чем 24 часа в сутки. И если на них делают коробки скоростей для станков, поставляемых в СССР, то, значит, нельзя на том же оборудовании и теми же рабочими сделать коробку перемены передач для танка. И если эти рабочие собирают мостовой кран для СССР, то, значит, они не могут собрать танк. И если металлургические заводы Круппа поставляют броню и качественную сталь для строительства переданного в СССР тяжелого крейсера «Лютцов», то они не могут поставить сталь для строительства примерно 500 средних танков.
Интересна судьба крейсера «Лютцов». Опасаясь начала войны с немцами, мы отбуксировали этот недостроенный корабль из Германии, как только немцы спустили его на воду, — без энергетической установки, рулей и винтов. К началу войны достроить не успели, и он встал на защиту Ленинграда как несамоходная плавучая батарея «Петропавловск». Тем не менее «Петропавловск» оказался самым деятельным крупным надводным кораблём ВМФ СССР. При защите Ленинграда и при прорыве блокады он из своих сначала четырех, а после выхода из строя одного орудия — из трех 203-мм орудий главного калибра, расстреляв стволы, выпустил по немцам 1946 снарядов. Так уж получилось, но собственно советские линкоры не расстреляли по немцам и боекомплекта: «Парижская коммуна» (Чёрное море) израсходовала 1159 снарядов из своих 12 орудий главного калибра; «Октябрьская революция» (Балтика) — 1140 снарядов; «Марат» (Балтика) — 1529 снарядов. По сумме перекрыл показатель «Петропавловска» только крейсер «Максим Горький», который из своих 9 180-мм орудий выпустил по немцам и финнам 2311 снарядов. Таким образом, «Лютцов» затраченные на него деньги оправдал.
В тот момент, когда мы взяли у немцев кредит, положение с рабочей силой в Германии было очень тяжелым. Упомянутый мною Мюллер-Гиллебранд писал:
«Ощущалась хроническая нехватка рабочей силы, особенно квалифицированных рабочих, для военной промышленности. 13 сентября 1939 г. верховное командование вооруженных сил через штаб оперативного руководства отдало распоряжение о возвращении из вооруженных сил в военную промышленность квалифицированных рабочих.
...27 сентября 1939 г. управление общих дел сухопутной армии по поручению верховного командования вооруженных сил издало положение об освобождении рабочих от призыва в армию в случае незаменимости их на производстве.
С ноября 1939 г. началось массовое перераспределение специалистов в самой промышленности: квалифицированные рабочие снимались со второстепенных участков производства и направлялись на более важные в военно-эконо- мическом отношении участки. Позже эти мероприятия со всей энергией продолжал проводить министр вооружений и боеприпасов.
В конце 1939 г. последовал приказ штаба оперативного руководства вооруженными силами при ОКВ об увольнении из армии военнослужащих рождения 1900 г. и старше, владевших дефицитными профессиями. Командование на местах очень сильно противилось проведению этих мер, так как оно само испытывало большие затруднения с личным составом».
Что стоило немцам кредитно-торговое соглашение с СССР, можно оценить на примере состояния их танковых войск накануне войны.
По замыслу немцев, основой танковых войск должны были стать средние танки (T-III и T-IV) весом около 20 т. Их начали проектировать в 1936 году. Кроме того, в каждый танковой дивизии предполагалось иметь около 20 сверхтяжелых танков для прорыва очень сильной обороны противника, так называемых «штурмовых танков». Проектировать такие танки начали в 1938 году, а окончательно с их концепцией определились в мае 1941 года. Таким танком стал танк T-VI «Тигр».
Разведку и прикрытия флангов в каждой дивизии должны были осуществлять легкие танки T-II.
Но немцы были профессионалы войны, они понимали, что танковые войска — это не танки, а люди. И для обучения этих людей был создан очень легкий, дешевый, вооруженный только пулеметами танк Т-I. С него и начались танковые войска Германии. Т-I построили 1500 шт. и в 1937 году прекратили выпуск. С этого времени начинается производство только основных танков.
Но война началась для немцев так быстро, что основных танков им просто не хватило, и они начали войну, по существу, своими учебными танками. В ходе войны в Польше и во Франции выяснилась слабая эффективность легких танков, даже чешского производства. (Чехи в 1946 году победили на конкурсе в Перу американский танк М-3 «Генерал Стюарт» и продали перуанцам 24 легких танка образца 1938 г. своего производства.)
Началось усиленное перевооружение немецкой армии средними танками, ускорение работ по созданию «Тигра». Но к началу войны с СССР немцы все равно перевооружиться не успели.
В их танковых дивизиях, напавших на нас 22 июня 1941 года, было 3582 танка и САУ, из них всего 1884 средних и командирских танка и СА
Процессы формирования единого Древнерусского государства и вхождения в его состав различных восточнославянских этнополитических объединений продолжают оставаться в центре внимания исследователей. Одним из наиболее спорных и слабо изученных аспектов этих процессов является вопрос об этапах и характере освоения Русью территории племенного союза радимичей.
Авторы уже неоднократно обращались к «радимичской» тематике[1], но появление ряда новых публикаций и в то же время новых фактов (добытых, в том числе и в ходе работ авторов) понуждает снова обратится к проблемам, которые казались нам уже решенными. Вполне допуская, что работы, вышедшие в 1990-е годы в труднодоступных провинциальных и «зарубежных» изданиях, остались незамеченными новейшими исследователями, мы считаем возможным вновь вернуться к рассмотрению ряда сюжетов, касающихся освоения Русью территории радимичей. Это прежде всего связанные между собой сюжеты о восточной границе радимичей на Десне и месте локализации летописной битвы на р. Пищане.
В 2004 г. издательство Гомельского университета опубликовало диссертацию
- В. Богомольникова (1941-1992), защищенную им в 1989 г. в Институте археологии АН СССР[2]. И хотя с момента защиты диссертации прошло более 15 лет, многие ее положения по-прежнему остаются весьма актуальными. В работе проведен анализ историографии археологических исследований в земле радимичей по состоянию на конец 1980-х годов, дана сводка погребальных памятников Посожья и, что для нас особенно важно, определена граница расселения радимичей. Однако здесь следует отметить, что, существенно уточнив западную границу радимичей, исследователь весьма пунктирно наметил восточные рубежи их расселения[3]. Тем не менее на карте восточные границы радимичей проведены в основном по левобережным притокам Ипути[4]. Правда, сюда же включены несколько памятников правобережья Судости, однако ни на одном из них нет находок радимичских этноопределяющих украшений. В свою сводку В. В. Богомольников включил и курганы в Левенке и Мериновке неподалеку от летописного Стародуба, который назван им городом на окраине земли радимичей[5]. Привлечение этих материалов к характеристике радимичей, на наш взгляд, ничем не обосновано.Стародубское ополье уже в первой четверти Хв. осваивается руссами и входит в состав «Русской земли» в узком смысле, а курганы Ле- венки являются кладбищем дружинного лагеря[6]. Впрочем, для настоящей работы этот сюжет является скорее отступлением от заявленной темы.
Не давая подробной характеристики восточной границы расселения радимичей (в отличие от весьма детально обозначенной западной границы), В. В. Богомольников указывает лишь два пункта на Десне, которые он считает безусловно ради- мичскими — Пеклино и Кветунь. Отнесение к радимичским памятникам курганов в Пеклино никаких возражений не вызывает[7]. Более того, новейшие исследования позволили расширить границы участка, на котором фиксируется выход радимичей на Десну. В одном из погребений с кремацией курганного могильника Ворча, расположенного в середине лесного «коридора», разделяющего Брянское ополье и Рославльское предполесье, была найдена подвеска с изображением головы быка. Подобные украшения традиционно относятся к радимичским древностям[8].
Вопрос же о радимичской принадлежности Кветуни представляется гораздо более сложным. Материалы Кветунского могильника широко привлекаются В. В. Богомольниковым для характеристики радимичских древностей. Основанием для этого послужило мнение исследовавшего Кветунь в течение ряда лет В. А. Падина о том, что «ряд захоронений имеет близость к радимичам»[9]. Однако следует отметить, что публикация В. В. Богомольникова сопровождается весьма корректным редакторским комментарием О. А. Макушникова, в котором подчеркивается спорность утверждений о радимичской принадлежности Кветуни[10]. Да и сам автор раскопок в Кветуни В. А. Падин в своей последней монографии, изданной посмертно, уже не настаивал на высказанной ранее точке зрения, подчеркнув, что «население состояло, конечно, из люда разноплеменного»[11]. Вопрос о древностях Кветуни достаточно широко дискутировался на Брянской историко-краеведческой конференции 1988 г. В ходе этой дискуссии выделилось несколько точек зрения на роль и этническую принадлежность этого интересного памятника: В. В. Богомольников однозначно рассматривал Кветунь как племенной град радимичей[12], А. П. Моця — как опорный пункт — крепость на пограничье «Русской земли» уже с середины X в.[13] О.В. Сухобоков и С. П. Юренко включали Кветунь в границы племенного союза северян[14]. По мнению одного из авторов настоящей статьи, Кветунь первоначально возникает как северянскии межплеменной центр или даже центр северянского кня- жества[15], который на рубеже X-XI вв. становится одним из центров «государственного освоения» Русью северянских земель[16]. Древности Кветуни были рассмотрены нами и в специальной работе[17], однако дальнейшая этническая и социальная атрибуция этого уникального памятника несомненно требует отдельного рассмотрения.
На наш взгляд, ключевую роль в решении вопроса о радимичах на Десне могут сыграть исследования Брянского ополья, до сих пор являющегося «белым пятном» на этнокультурной карте Среднего Подесенья. Непосредственно на северной границе ополья радимичские древности фиксируются в лесном «коридоре» у Пе- клино и Борчи (см. выше). В самом ополье исследовались курганы одной из групп около летописного Вщижа, однако материалы этих исследований не сохранились. Лишь в отчете Б. А. Рыбакова есть упоминание об их принадлежности «племени радимичей»[18]. Из Вщижа же происходит семилучевое височное кольцо неизвестного типа, которое, судя по ссылкам на него в литературе, хранится в Государственном историческом музее (ГИМ). Однако попытка его идентификации положительных результатов не дала: под упомянутым в публикациях инвентарным номером в ГИМе хранится коллекция из раскопок Б. А. Рыбакова городища «Благовещенская Гора», расположенного напротив Вщижского детинца. Среди этих материалов упомянутого кольца нет[19]. В центрально-северной части ополья, в верхней части слоя селища-9 в с. Хотылево в 1996 г. обнаружено грунтовое захоронение девочки-подростка с западной ориентировкой, общерусскими перстнеобразными биллоновыми височными кольцами и несколькими десятками цилиндрических и биконических золотостеклянных бусин в ожерелье на шее[20]. В центрально-восточной части ополья, в окрестностях самого Брянска, у д. Антоновка, один курган был раскопан в 1984 г. Г. П. Поляковым. В нем находилось мужское погребение в широкой могильной яме типа «камеры» с остатками топора у колена[21]. В группе остался лишь один курган, который пока решено сохранить для будущих раскопок как уникальный, а исследованный освещает социальную, а не этническую картину. Здесь же, в центральной части ополья, авторами в 2005 г. исследован один курган в группе у с. Елисеевичи, содержавший мужское трупоположение на зольно-угольной подсыпке с кольцевым ровиком под ней. Некоторые черты погребального обряда обнаруживают сходство с радимичскими, однако этот интересный (и крупнейший из сохранившихся в Брянском ополье) памятник требует дальнейших исследований.
На южной окраине ополья давно и широко известна курганная группа у с. Палужье, исследованная еще И. И. Ляпушкиным. Сам автор раскопок указывал на сходство погребального обряда и керамики из погребений с роменско-боршевски- ми материалами[22]. Е. А. Шинаков отнес курганный могильник в Палужье к волын- цевским древностям[23], однако его мнение недавно было поставлено под сомнение[24]. Не ставя здесь целью разбор точек зрения на этническую принадлежность волын- цевских древностей, отметим, что ни один из специалистов по древнерусской проблематике не связывает их с радимичами. В связи с этим абсолютным диссонансом звучит недавнее утверждение о радимичской принадлежности данной группы.
Это утверждение высказано А. А. Фетисовым и А. С. Щавелевым в статье, посвященной анализу политических взаимоотношений Руси и радимичей[25]. Вопросам складывания территории «Русской земли» посвящен и ряд других работ А. А. Фетисова, ключевым моментом которых является определение этой территории на основе анализа дружинных курганов[26]. А. А. Фетисов справедливо отмечает приоритет В. Я. Петрухина в постановке вопроса о связи камерных погребений X — рубежа X-XI вв. с территорией «Русской земли», очерченной еще в работе А. Н. Насонова, ссылаясь при этом на работы В. Я. Петрухина 1995 г. Однако считаем нужным заметить, что впервые эта мысль была высказана Петрухиным на семь — восемь лет раньше, еще в 1987 г.[27] В других же моментах определение границ «Русской земли» на основе материалов дружинных погребений представляется нам вполне приемлемым. Один из авторов настоящей работы еще ранее разделял эту точку зрения в отношении конкретного (северного) участка границ «Русской земли» и предложил для ее определения археологические критерии (в том числе «камерные захоронения»)[28]. Впрочем, следует все же отметить, что А. А. Фетисов учел далеко не все погребения с оружием в том же Стародубском ополье, оставив без внимания погребение с боевым топором в курганной группе у с. Белоусово из
ЯП
наших раскопок .
Еще больше замечаний вызывают те разделы статьи А. А. Фетисова и А. С.Щавелева, в которых авторы используют радимичские материалы. Несомненно, одним из ключевых моментов русско-радимичских отношений Хв. является битва на р.Песчане (Пищане) 984 г., после которой радимичи уже не упоминаются в летописях в качестве самостоятельной этнополитической общности. Хрестоматийное сообщение Повести временных лет об этом событии звучит так: «В лето 6492. Иде Володимеръ на радимиче. И бе у него воевода Вълчий Хвостъ, и посъла предъ собою Володимиръ Вълчия Хвоста, и сърете радимичи на реце Пищане, и победи радимиче Волъчий Хвост»[29].
Существует по меньшей мере три — четыре варианта локализации битвы на Пищане (другой вариант написания — Песчане), однако Фетисову и Щавелеву известны лишь два из них.
Первый вариант — традиционный, связывающий эту битву с малым правым притоком Сожа в 6 верстах от древнерусского города Прупоя, современного г. Славгорода Могилевской области. Этот вариант впервые был предложен еще в начале позапрошлого века и поддержан большинством ведущих российских историков XIXв.[30], в результате чего стал хрестоматийным.
Второй, известный А. А. Фетисову и А. С. Щавелеву вариант локализации битвы был предложен В. В. Крашенинниковым. Справедливо полагая, что радимичи вряд ли допустили бы проход вражеского войска по своей территории практически до ее северо-западной окраины, В. В. Крашенинников связывает битву с р. Пищань, впадающей в Десну южнее Выгонич (Брянская область). Автор считает, что «именно в этом районе проходила восточная граница радимичской территории» и что исходным пунктом для похода киевского войска мог быть Трубчевск[31].
Мы уже рассматривали гипотезу В. В. Крашенинникова в ряде работ. При этом было указано еще одно возможное направление удара по радимичам — со стороны Смоленска[32]. В этом случае у русов не было необходимости идти сквозь радимич- скую территорию, поскольку традиционно локализуемое место битвы под Славго- родом находится практически у границы земли радимичей.
А. А. Фетисов и А. С. Щавелев приняли точку зрения В. В. Крашенинникова. Как н последний, они считают базой для похода киевского войска Кветунь (Трубчевск), а в качестве аргумента в подкрепление своей версии привлекают курганный могильник Палужье, по их мнению «отнесенный В. В. Седовым к радимичам»[33]. Однако в указанной работе Палужье на карте обозначено всего лишь как могильник с трупосожжением[34], без какого-либо отнесения его к радимичам. Как показано выше, каких-либо оснований для включения данного памятника в число радимичских нет.
А. А. Фетисову и А. С. Щавелеву, видимо, осталась неизвестной еще одна локализация битвы на р. Пищане, предложенная О. А. Макушниковым[35]. Белорусский исследователь выдвигает против традиционной локализации практически те же аргументы, что и В. В. Крашенинников — труднообъяснимость того обстоятельства, почему битва произошла в глубине земли радимичей. Как и последний, он вполне справедливо полагает, что более логичным было бы помещение места битвы у границ радимичской территории. Таким местом О. А. Макушников считает р. Песошеньку в 30 км на юг — юго-восток от Гомеля, на древнем сухопутном пути из Чернигова «в радимичи». Предложенная им аргументация представляется достаточно убедительной. И хотя его реконструкция пути «в радимичи» вызвала некоторые возражения, находка на этом пути предметов древнерусского вооружения — меча и трех наконечников копий[36] — как будто говорит в пользу предложенной им локализации места летописной битвы.
Обращает на себя внимание и определенная слабость аргументации традиционной точки зрения на локализацию р. Песчаны, опирающаяся, по сути, только на созвучие летописного и позднейшего наименования водных объектов. Это позволяет отождествить Песчану Повести временных лет с любой речкой бассейна Сожа, имеющей подобное название.
Подобное допущение позволяет и нам высказать гипотезу о месте летописной битвы (впрочем, мы нисколько не настаиваем на ее истинности) (см. рис.). Как уже отмечалось, территория граничащего с землей радимичей Стародубского ополья осваивается русами уже в первой четверти X в. На границе ополья с Унечским выступом Белорусского полесья у с. Рюхово расположен комплекс древнерусских памятников: селище конца Х-ХПвв. и уничтоженное при строительстве дороги городище, а также курганный могильник[37]. В ходе разведки 1991 г., во время которой и было открыто селище, нами зафиксировано местное название городища—«Рюриково городище» — и связанная с ним топонимическая легенда. Согласно ей, проживавший на городище некий Рюрик охранял дорогу на Стародуб и вообще Русь от набегов некоего Хала, чьи владения начинались сразу же за рекой Жечей к западу и северо-западу от Рюхово. Западнее Стародубского ополья, в юго-восточной части земель радимичей, топоним Халевичи встречается неоднократно. Сама же русско-радимичская граница здесь проходит прямо по реке Жеча[38]. Примерно в 10 км к северо-западу, уже на территории радимичей, есть деревня Песчанка. Таким образом, вполне вероятно нанесение удара по радимичам со стороны Стародуба, с территории «Русской земли». К сожалению, утверждению этой гипотезы мешает то обстоятельство, что топоним Песчанка возник после 1728 г. ...
Для маркировки восточной и северо-восточной границы радимичей и определения степени распространенности их этнокультурных черт на северо-восток, как выясняется, очень важно повторное (если не сказать очередное) и более четкое определение этнической принадлежности так называемых височных колец «деснинского типа» и лучевых колец.
Последние в некоторых работах все еще выступают как индикатор связей Подмосковья с «Посожьем и Верхней Десной, т. е. с исконными радимичскими землями»[39]. Рассмотрим аргументы автора данного утверждения. Кроме колец «деснин- ского типа» он упоминает «украшение-гибрид с чертами, переходными от радимич- ских семилучевых к вятичским семилопастным височным кольцам», действительно схожее с несколькими (а не только с одним (Поречье —2)) ранее здесь найденными. Но дело в том, что именно этот тип колец к радимичам никакого отношения иметь не может, и, как об этом неоднократно писали ранее, ни разу на «исконных ради- мичских землях» найден не был[40]. Этому вопросу, уже не на уровне генетически- эволюционного анализа, а на уровне более простых аргументов, была посвящена статья одного из авторов более чем 10-летней давности, написанная также по полемическим соображениям[41]. Однако в связи с тем, что вышла она в Могилеве (хотя первая статья на эту тему опубликована в журнале «Советская археология» и получила достаточно высокую оценку[42]), а также, главным образом, в связи с появлением нового материала (в том числе и опубликованного А. В. Алексеевым) вернемся снова к этому вопросу.
В свое время была высказана идея о самостоятельном (параллельном с радимич- ско-вятичской линией развития) возникновении височных колец от колец с тремя шариками на концах «Зарайского» (Железницкого) клада (и, добавим, городища Титчиха из раскопок Москаленко).
Традиционно именно они считались единственными генетическими предшественниками вятичских семилопастных колец, пока Н. Г. Недошивина не обратила внимание на особую группу семилучевых с шариками на верхних зубчиках, послуживших еще одним прототипом вятичских. Чуть позже Г. Ф. Соловьева достаточно обоснованно (для данных того времени) постулировала радимичскую принадлежность колец с лилиевидными (каплевидными) отростками так называемого «деспинского типа» или «типа Сельцо» (на Западной Двине)[43].
На современном этапе изучения, когда математически доказана и картографически проверена принципиальная невозможность принадлежности одной из поздних (о ранних, с зернью, речь не идет вообще) групп лучевых колец (группа V по номенклатуре Е. А. Шинакова) радимичам, вятичские семилопастные получают два генетически (для конца IX —начала X в.) близких, но этнически (для XI в.) разнородных прототипа — «радимичский» и «северянский». В свое время в связи с выходом статьи В. В. Богомольнпкова[44], где сходство радимичских и «северянских» колец объяснялось не генетическим родством, а случайными контактами, и по сути вновь отрицалась северянская принадлежность колец группы IV и V, один из авторов вновь повторил и дополнил свою аргументацию, подтверждавшуюся новыми находками, но уже не на математическом, а более «простом» историко-этнокультурном и картографическом уровне[45].
Распространение этноопределяющих типов лучевых височных колец в Восточной Европе (по Е. А. Шинакову, 1980, 1994, с современными дополнениями).
I —кольца ранних групп (I, II) (IX —сер. X в.(роменско-боршевские); II — кольца групп IV и V поздне- и построменские («северянские» и «ранневятичские»); III — кольца группы III (ради- мичские) за пределами радимичской территории; IV — кольца переходных между группами II и III типов; V — кольцо гибридного между группами III и V варианта; VI — кольцо смешанного между группой III и вятичскими семилопастными варианта; VII — вятичские семилопастные ранних типов на пограничье с радимичами, кривичами и северянами; VIII — кольца «деснинского типа» за пределами радимичской территории; IX — земля радимичей (по Б. А. Рыбакову, с некоторыми уточнениями); X — земля северян (по В. В. Седову, 1982 г.); XI — земля вятичей (по В. В. Седову, 1982 г.).
1 — Олинькалнс, 2 —Изборск, 3 — Новгород Великий, 4 —Сельцо, 5 —Глинники, 6 —Пекуно- во, 7 — Усолье (Купанский могильник), 8 — Кубаево, 9 — Звенигород (Саввинская группа), 10 — Шейка-Ш, 11 — Деснинское селище, 12 — Тушино, 13 —Гнездово, 14 — Добрышина, 15 — Супруты, 16 — Железницы, 17 — Борки, 18 — Старая Рязань, 19 —Моршанск, 20 — Кркжовско-Кужновский могильник, 21 — Хотомель, 22 — Гомель, 23 — Влазовичи, 24 — Кузьмичи, 25 — Ляличи, 26 — Шуи, 27 — Вщиж, 28 — Слободка, 29 —Кветунь, 30 — Пушкари, 31 — Воронеж, 32 — Нежиловичи, 33 — Лепляво, 34 — Жовнино, 35 — Новотроицкое, 36 — Полтава, 37 — Горналь, 38 — Ницаха, 39 — Гочево, 40 — Воробьевка, 41 — Титчиха, 42 — Хотяжи, 43 — Переверзево, 44 — Батагово.
Оба они, в свою очередь, восходят к разным образцам колец Хв. Радимичские — к кольцу из Гомеля (раскопки О. А. Макушникова), а то, в итоге, — к кольцу из Хото- меля и некоторым кольцам из Титчихи и Железницкого клада (т. е. не с территории роменской культуры). В связи с этим можно, основываясь на новых данных, подтвердить факт присутствия переселенной северянской аристократии на северных и восточных (с финно-уграми) границах вятичей и о начале формирования именно здесь этноопределяющих семилопастных вятичских колец. Что касается колец «дес- нинского типа», то (см. рис.), количество их находок за радимичскими пределами снова возрастает (в сравнении со временем написания статьи Т. В. Равдиной), что неизбежно снова ставит вопрос об их этнокультурной принадлежности.
Надеемся, что эта небольшая заметка поспособствует развитию нового витка интереса к радимичским древностям.
В. Н. Гурьянов, Е. А. Шинаков (Брянск, Россия)
Из сборника «ROSSICA ANTIQUA: Исследования и материалы», СПб., 2006
'Шинаков Е.А., Гурьянов В. Н. 1) Русско-радимичское пограничье середины X — середины XII вв.: природно-географический аспект // Пстарычна-археалапчны зборшк. MiHCK, 1994. №3. С. 248-273; 2) О роли природно-географического фактора в освоении радимичами территорий полесий // Песоченский историко-археологический сборник. Вып. 2, ч. 2: Археология. Киров, 1995.
VII 56-64; Ш и н ак о в Е. А., Гурьянов В.Н., Миненко В. В. Радимичи и вятичи на Десне// Пстарычна-археалаичны сборшк. Мшск, 1998. №13. С. 142-149.
[2]Б о г о м о л ь ни ко в В. В. Радимичи (по материалам курганов X—ХПвв.). Гомель, 2004.
Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект №05-01-01 339 а
© В. Н. Гурьянов, Е. А. Шинаков, 2006
[3]Там же. С. 102-104.
[4]Там же. С. 202. Рис. 1.
[5]Там же. С. 46.
[6]Подробную аргументацию см. в одной из наших обобщающих публикаций по этому вопросу: Гурьянов В.Н., Шинаков Е. А. Стародубское ополье в IX-XII вв. // Археолопя. 1998. №2. С. 121-130.
[7]Шинаков Е. А. Курганная группа у с. Пеклино // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов 5-й историко-археологической конференции. Калуга, 1993. С. 27.
[8]Шинаков Е. А., Гурьянов В.Н., Миненко В. В. Радимичи и вятичи на Десне. С. 145; Гурьянов В.Н. К вопросу о подвесках с изображением головы быка // Деснинские древности. Вып. III. Брянск, 2004. С. 146-154.
. 9Падин В.А. Кветунский древнерусский могильник // СА. 1976. №1. С.209.
[10]Б ог о м о л ь н и ко в В. В. Радимичи. .. С. 5—6, 92.
пПадин В.А. Среднее Подесенье (Трубчевская округа) в VI-Vвв. до н.э.—Х-ХПвв. н.э. по материалам археологических исследований. Брянск, 2004. С. 116.
[12]В о го м о л ь н и ко в В. В. Памятники радимичей на территории Брянской области // Тезисы докладов межвузовской историко-краеведческой конференции. Брянск, 1988. С 93-94.
[13]Моця А. П. Кветунь // Там же. С. 95.
[14]Сухобоков О.В., Юренко С.П. Северные границы расселения восточно-славянского племенного союза «Съвер»: летопись и археология // Там же. С. 90-92.
[15]Шинаков Е. А. От пращи до скрамасакса: на пути к державе Рюриковичей. Брянск; СПб., 1995. С. 74.
[16]Там же. С. 112.
[17]Шинаков Е. А., Гурьянов В.Н., Миненко В. В. Радимичи и вятичи на Десне.
[18]Рыбаков Б. А. Отчет об археологических раскопках во Вщиже и его окрестностях в 1948 и 1949 гг. // Архив Института археологии РАН. Р-1. №1680. С. 15-17.
[19]Сообщение сотрудника Государственного исторического музея В. В. Зайцева.
[20]Гаврилов К.Н., Шинаков Е. А. Археологические исследования в районе с. Хотылево // АО. 1996 г. М., 1997. С. 93.
[21]Поляков Г. П. Отчет об археологических исследованиях Брянского отряда Деснинской экспедиции Института археологии АН СССР в 1984 г. // Архив Института археологии РАН. Р-1. № 11037.
[22] J1 я Пушкин И. И. Славянские памятники второй половины I тысячелетия н.э. верхнего течения р. Десны // КСИИМК. 1959. Вып. 74. С. 86.
[23]Шинаков Е. А. Образование древнерусского государства: Сравнительно-исторический аспект. Брянск, 2002. С. 125.
[24]Воронятов С. В. Волынцевская «культура» и «Русский каганат» // Альманах молодых археологов. 2005. По материалам II Международной студенческой научной конф-ции «Проблемы культурогенеза и древней истории Восточной Европы и Сибири». СПб., 2005. С. 203.
[25]Фетисов А. А., Щавелев А. С. Русь и радимичи: история взаимоотношений в X-XI вв. // Стародавнш 1скоростень i слов’янсьт гради VIII-X ст. Кшв, 2004.
[26]Фетисов А. А. 1) Территория «Русской земли» в X —первой половине XI вв. по материалам дружинных курганов // Проблемы славяно-русской археологии Чернигово-Брянских земель. Брянск, 2001. Вып. 6: Материалы XVIII Межвузовской археологической студенческой конференции. С. 30- 32; 2) Формирование территории «Русской земли» по археологическим данным // Курские тетради. Курск и куряне глазами ученых. Курск, 2004. Тетрадь пятая. Ч. 1. С. 48-57.
[27]Петру хин В. Я. К проблеме формирования «Русской земли» в Среднем Поднепровье // ДГ. 1987 г. М., 1989. С. 26-30.
[28]Шинаков Е. А. Северные границы «Русской земли» X века // Тез. историко-археологического семинара «Чернигов и его округа в IX-XIII вв.». Чернигов, 1990.
[29]ПВЛ. 4.1. М.; Л., 1950. С. 59.
[30]Историографию вопроса см.: М а к у ш н i к a f А. А. Б1тва 984 г. на рацэ Пяшчане i леташсны шлях «у радз1м1чы» // Пстарычна-археалапчны сборшк. Мшск, 1995. №6. С. 202—203.
[31] Крашенин ников В.В. Взгляд через столетия. Очерки истории Брянского края. Тула, 1990.
С. 17.
[32]Шинаков Е. А., Гурьянов В. Н. О роли природно-географического фактора. .. С. 57; Шинаков Е. А. От пращи до скрамасакса. .. С. 73,77.
[33]Фетисов А. А., Щавелев А. С. Русь и радимичи... С. 286.
[34]Седов В. В. Восточные славяне в VI-XIII вв. М., 1982. С. 152, 153, карта 24, в.
[35]Макушн1кау А. А. 1) BiTBa 984 г. на рацэ Пяшчане... С. 202-213; 2) О локализации летописной реки Песчаны и путь «в радимичи» // Слов’яно-руськ! старожитност1 Швшчного JIiBo6e- режжя. Черюпв, 1995. С. 52-56.
[36]Шекун А.В. Новые данные о летописном пути «в радимичи» // Деснинские древности. Вып. III. Брянск, 2004. С. 30-31. Рис. 1-6.
[37]Кашкин А. В. Археологическая карта России: Брянская область. М., 1993. С. 259-260.
[38]Шинаков Е. А., Гу рьян ов В. Н. Русско-радимичское пограничье. . . С.259-260.
[39] Алексеев А. В. Ранний древнерусский могильник у деревни Хотяжи // Звенигородская земля: история, археология, краеведение. Звенигород, 2001. С. 9. — Со ссылкой на: Станюкович А.К. Ранние этапы славянского заселения Подмосковья // Человек и окружающая среда в древности и средневековье. М., 1985.
[40]Недошивина Н. Г. К вопросу о связях радимичей и вятичей // Труды Государственного исторического музея. Вып. 37. М., 1960; Соловьева Г. Ф. Семилучевые височные кольца // Древняя Русь и славяне. М., 1978; Шинаков Е.А. Классификация и культурная атрибуция лучевых височных колец // СА, 1980, №3.
[41]Шинаков Е.А. Еще раз о лучевых височных кольцах и их этнокультурной принадлежности // Пстарычиыя лесы Верхняга Падняпроуя. Маплёу, 1995. 4.1.— В ответ на статью
В. В. Богомольникова (Богомольников В. В. Территория радимичей в свете новых данных // Древнерусское государство и славяне. Минск, 1993).
[42] «Обстоятельный анализ всей суммы знаний по лучевым височным кольцам недавно был сделан Е. А. Шннаковым. Им же разработана детальная типология этих украшений с учетом их малейших особенностей».—Седов В.В. Восточные славяне... С. 155. См. также: Седов В. В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995. С. 383, прим. 17.
[43]Соловьева Г. В. Семилучевые височные кольца // Древняя Русь и славяне. М., 1978. С. 173.
[44]Б о го м о л ь н и к о в В. В. Территория радимичей...
[45]Шинаков Е. А. Еще раз о лучевых височных кольцах.
Среди географических объектов юга Восточной Европы, известных арабо-персидским географам X в. фигурирует некая река Буртас, связывающая водным путем одноименное раннесредневековое население, буртасов со столицей Хазарского каганата Итилем. В исторической науке, начиная со второй половины XIX в., был высказан ряд предположений по поводу отождествления р. Буртас с той или иной ныне существующей рекой Восточной Европы. Под р. Бур- тас восточных авторов отдельные исследователи (Хвольсон, Маркварт, Минорский, Заходер и др.) подразумевали Самару, Оку, часть течения Волги от Самарской Луки до места, где Волга начинает делиться на рукава и т. д. Особого внимания заслуживает гипотеза Г. Е. Афанасьева, который на основе сопоставления археологических памятников салтово-ма- яцкой культуры VIII-X вв. и сведений арабо-персидских авторов о неком раннесредневековом народе (племени, союзе племен) буртасах пришел к выводу о том, что под р. Буртас следует понимать Дон или Северский Донец. В настоящем исследовании будет подвергнута сомнению правомерность именно такой локализации р. Буртас и сделана попытка иного ее отождествления.
Следует отметить, что еще А. П. Новосельцев возражал против «искусственного перенесения территории буртасов на запад от бассейна Волги». Его аргументация шире задач, стоящих перед настоящей работой, но в целом она связана с традиционным для отечественной исторической науки определением места проживания буртасов в правобережном Поволжье, вероятно, в лесной зоне, и соотнесением этого раннесредневекового населения с предками современной мордвы. Такая постановка вопроса исключает возможность отождествления р. Буртас с Доном. Вероятно, именно поэтому А. П. Новосельцев не уделил внимания разбору гипотезы Г. Е. Афанасьева и не привел никаких дополнительных доказательств в пользу своей точки зрения.
Прежде чем приступить к анализу аргументации Г. Е. Афанасьева, необходимо привести соответствующие отрывки из средневековых источников, дающие возможность предполагать то или иное расположение р. Буртас.
Непосредственно о существовании реки под названием Буртас среди арабо-персидских авторов X в. знает только ал-Мас’уди. В этой связи его сведения представляют наибольшую ценность и должны быть подвергнуты наиболее тщательному анализу. Он сообщает, что: "хазары имеют челны, на которых они плавают из своего города вверх по реке, которая течет в их реку из верхних мест и которая называется Буртас; вдоль нее живут оседлые тюркские племена, составляющие часть Хазарского царства. Их поселения тянутся непрерывно между Хазарским царством и бургарами. Эта река течет со стороны бургар, и суда непрерывно ходят по ней между землями бургар и хазар. Буртас — тюркское племя, живет, как ранее упоминалось, на реке, названной по его имени".
Казалось бы, что приведенные свидетельства только подтверждают расположение буртасов и р. Буртас в районе бассейна Волги. Все использованные ал-Мас’уди географические ориентиры завязаны именно на приволжский регион: хазары плывут вверх по течению (т. е., видимо, по Волге к буртасам); поселения буртасов тянутся непрерывно между хазарами и болгарами; река буртасов течет со стороны болгар; суда непрерывно ходят по ней между болгарами и хазарами и др. Исходя из информации ал-Мас’уди о р. Буртас, а других прямых данных не существует, вероятнее всего, под р. Буртас следует понимать какую-то часть течения Волги, берега которой были населены буртасами, ассоциировались с этим народом и потому вызвали у ал-Мас’уди или его информаторов идею о существовании особой реки с таким названием.
Тем не менее, Г. Е. Афанасьев именно на основании процитированного выше отрывка из ал-Мас’у- ди делает вывод о тождестве р. Буртас с Доном. Г. Е. Афанасьев считает, что, исходя из описания восточного автора, р. Буртас может рассматриваться как многоводный и судоходный приток Итиля. Но в то же время, как справедливо отмечает Г. Е. Афанасьев, «ни в среднем, ни в нижнем течении Волги между хазарами и волжскими булгарами таких притоков нет». Как же объяснить тогда показания источников? Г. Е. Афанасьев предлагает следующий способ: между Доном и Волгой в хазарское время существовал волоковый путь; информаторы Мас’у- ди не знали о волоке, но знали, что можно на кораблях попасть из Каспия и Волги в Черное море и наоборот, и в связи с этим считали Дон притоком или истоком (рукавом) Волги, т. е. думали, что из Дона можно проплыть в основное русло Волги и далее к Итилю, столице хазар, не выходя на сушу. Все это дает Г. Е. Афанасьеву основания для «отождествления р. Буртас с Доном, который в районе г. Калач- на-Дону так близко подходит к Волге, что информаторы Мас’уди принимали его за приток Итиля».
Возражая Г. Е. Афанасьеву, следует отметить, что там, где ал-Мас’уди говорит о Волго-Донской переволоке и вообще о пути, соединяющем через переволоку бассейны Черного и Каспийского морей, он ни разу не упоминает ни буртасов, ни р. Буртас, т. е. очевидно, что он никак не соотносит р. Буртас и Дон. Тем более, Дон известен ему в его классическом названии, воспринятом арабскими географами от Птолемея, — Танаис: «Что касается моря Понтос, то оно простирается от страны Лазики до Константинополя... В него впадает великая река, известная под именем Танаис.»
Вообще по отношению к Дону в арабо-персидской географической традиции, сформировавшейся еще до ал-Мас’уди в IX в., помимо классического названия Танаис, применялось иное определение описательного характера: не «река буртас» как предлагает Г. Е. Афанасьев, а «река славян» (нахр ас-сакалиба). Прежде всего, этот термин — «река славян» — по отношению к Дону был использован ибн Хордадбехом и ал-Факихом. У обоих авторов упоминания о «реке славян» связаны с описанием торговых путей, проходивших через Восточную Европу в IX в.
Представления о Танаисе — Доне как «реке славян» формируются в арабской географии не ранее середины-второй половины IX в. Эти представления связаны не столько с реальным Доном, сколько с водным торговым путем, проходившим в IX в. через Дон, Волгу и другие реки Восточной Европы.
Настоящее среднее течение Дона, междуречье Дона и Северского Донца, где и получил распространение аланский вариант салтово-маяцкой культуры, который Г. Е. Афанасьев связывает с буртасами письменных источников, авторам этого времени было совершенно неизвестно. Рассказывая о нижнем Доне или об ассоциировавшемся с ним ВолгоДонском волоковом пути, они никогда не упоминали буртасов и не пользовались названием — «р. Буртас». Этот регион традиционно был связан для них с «сакалиба» и русами, а также с хазарами, контролировавшими этот водный путь и собиравшими таможенные пошлины с купцов. Регион, так или иначе связанный с народом буртас, различная географическая терминология, производная от бур- тасов, локализуются севернее в трудах всех арабоперсидских авторов, хоть как-то упоминавших о бур- тасах. Буртасы находятся между хазарами и булгарами, в районе правого берега Волги, вероятно, в лесостепи или на юге лесной зоны. Где-то здесь и нужно искать место для р. Буртас ал-Мас’уди.
Тортика А. А. (Харьков)
Доклад на V Международной научной конференции, посвященной 350-летию г. Харькова и 200-летию Харьковского национального университета им. В. Н. Каразина.
4-6 ноября 2004 года
Моральная оценка кредитно-денежных операций может служить одним из наиболее ярких показателей «экономического мировоззрения» общества. Характерно это и для Византии, торговля которой была сопряжена со значительным развитием кредитно-ростовщических операций. Традиционным стало утверждение о негативном отношении к ростовщичеству в византийском обществе, об активном осуждении процента, которое шло от стихийного общенародного отношения к нему и активно использовало христианскую форму.
Однако приведенная позиция исследователей кажется все же излишне категоричной, и данные источников позволяют ее пересмотреть. Значительный интерес представляет Житие Спиридона Тримифунтского (ум. ок. 348 г.), составленное епископом кипрского города Пафа Феодором (ок. 625 г.). В памятнике повествуется о том, как святой несколько раз ссужал деньги приходившему к нему купцу, не взимая при этом никаких процентов, а лишь настаивая на возврате суммы ссуды, которую торговец должен был положить в сундук. Однажды купец, убедившийся в том, что святой никак не проверяет возврат денег, решил не возвращать ссуду. Утаенные деньги не пошли торговцу на пользу, торговля пришла в упадок, и, когда он в очередной раз явился за ссудой, Спиридон предложил ему взять деньги самому, поскольку он знает, где они лежат. Когда же купец нашел сундук пустым, святой заявил, что, очевидно, долг не был возвращен, и пристыженный должник вернул причитавшуюся сумму.
Как мы видим, даже праведник мог выступать в качестве заимодавца, если он не требовал при этом никаких процентов. Еще более интересно другое обстоятельство, столь ярко подчеркнутое в Житии Спиридона, а именно — идея справедливого воздаяния при предоставлении ссуд. Очевидно, в Житии подчеркивалось, что следует не только одалживать деньги без начисления процентов, но и возвращать долги в срок и сполна. Вероятно, так на практике применялся заложенный в Евангелии принцип деловых отношений: «как хотите, чтобы люди поступали с вами, так и вы поступайте с ними».
Пожалуй, наиболее подробно позицию церкви по отношению к ростовщичеству выразил Григорий Нисский в «Слове против ростовщиков». Здесь он подчеркивал, что прошение денег взаймы — то же, «что и прошение милостыни, только имеющее вид благоприличия», и поэтому следует подавать нуждающимся, не только не взимая с них лихвы, но и не требуя обязательного возврата начальной суммы кредита (моральная ответственность за ее возвращение перекладывается, как было отмечено, на должника). Беспроцентную ссуду проповедник считал «второй степенью благотворительности» (первая степень — «безвозмездное даяние») и утверждал, что «достойны наказания как тот, кто отказывает в одолжении, так и кто одалживает с налогом лихвы. Первый будет судим как человеконенавистник, второй — как корыстолюбец».
Однако выдвинутые проповедником требования были неосуществимы на практике, что однозначно показала законодательная попытка Василия I (867886) запретить взимать проценты по ссудам. Базировавшиеся на христианском отношении к взиманию процентов нововведения императора вызвали одобрение широких слоев населения, однако просуществовали недолго, и уже Лев VI Мудрый (886912) в своих новеллах отказался от них. Считая закон Василия I прекрасным, он вынужден был признать, что без взимания процента само существование кредитных отношений ставится под угрозу. Высокий идеал, зафиксированный в законе Василия I, был несовместим с жизненными реалиями и сдерживал развитие торговли. Эти обстоятельства вынудили Льва VI пойти на восстановление старых законодательных актов Юстиниана I, признававших возможность взимания процентов, но регламентировавшего их максимальный уровень в зависимости от социального статуса кредитора.
Таким образом, призывы Церкви к запрету ссудного процента, «сбавке долгов и совершенному прощению долговых обязательств», как об этом сказано в Житии св. Георгия Амастридского, остались бесплодными. Более того, отношение к ростовщичеству в Византии, как представляется, было амбивалентным, а не сугубо отрицательным. Это отразилось, в частности, в агиографической литературе, иногда даже показывающей ростовщиков в самом благоприятном свете. Очевидно, что в Византии даже неодобрительно воспринимаемая в обществе профессия ростовщика не была все же, используя выражение Р. Лопеца, «объектом неразборчивой ненависти».
Можно предположить, что тотальное осуждение миновало тех ростовщиков, которые не осмеливались преступать закон и взимать более высокие проценты, чем это предписывалось законодательством. Деятельность таких заимодавцев допускало само государство, как бы определяя ставку процента, взимание которой не вело к нарушению христианских канонов. Безусловно, это только предположение, но стоит заметить, что подобного рода установка существовала в Османской империи. Здесь кредитные операции под фиксированный процент (20 %) не считались ростовщичеством и не воспринимались как нарушение запретов Корана. Как «риба» (собственно ростовщичество) расценивались только те кредитно-денежные сделки, которые влекли за собой начисление лихвы, превышавшей 20 %. Нечто подобное могло существовать и в раннесредневековой Византии, где светские и церковные порядки были взаимопроникающими.
Интересным также представляется сопоставление идеи ограниченного ростовщического процента с идеей «справедливой цены» (iustum pretium, to dikaion timema) и нормированием процента прибыли для членов некоторых константинопольских систим. В Византии, как и в Западной Европе, существовало оправдание деятельности купца, если при этом не нарушался принцип справедливого уровня вознаграждения. Возможно, такая же ситуация могла быть характерной и для ростовщической деятельности.
Очевидно, описанное отношение к ростовщичеству было не только наиболее выгодным, но и единственно возможным в условиях христианского общества, которому не был чужд не только религиозный пуризм и фанатизм, но и чувство выгоды. Последнее настолько сильно проникло в мировоззрение ромеев, что даже подаяние беднякам приравнивалось в агиографической литературе к займу, который дается не кому иному, как самому Богу.
Домановский А. Н. (Харьков)
Доклад на V Международной научной конференции, посвященной 350-летию г. Харькова и 200-летию Харьковского национального университета им. В. Н. Каразина.
4-6 ноября 2004 года
