Князь Александр Невский – одна из самых известных и одновременно вызывающих наибольшее количество споров фигура в истории Руси XIII века

До сих пор о битве почти ничего не известно. Так, не найдено даже точное место сражения. Также проблематичным остаётся вопрос о численности сражавшихся войск, их составе, ходе сражения, потерях. Не ясны до конца цели противоборствующих сторон.

Когда европейцы - испанцы и португальцы, англичане и французы - колонизировали новые страны и континенты, то к местному населению (туземцам, аборигенам) они относились как к дикарям, которых следовало крестом и мечом вести к просвещению. С такими убеждениями колонизаторы пришли и в Индию. В течение нескольких веков после плавания Васко да Гамы европейцы воспринимали Индию лишь как источник обогащения, яркую и щедрую сказочную страну, которая могла сделать богачом любого, кто ступил на ее землю.

Как только мы подходим к проблеме, почему и как возникли цивилизованные общества, то осознаем, что наш список из двад­цати одного общества данного вида распадается в связи с этим на две группы. Пятнадцать из наших обществ являются аффи­лированными по отношению к предшественникам того же вида. Из них несколько состоят в столь тесных сыновне-отеческих отношениях, что можно сомневаться в их отдельном бытии, в то время как те несколько, что находятся с противоположной стороны шкалы, связаны [со своими отеческими обществами] настолько свободно, что метафора, предполагаемая понятием аффилиации, как может показаться, уведет нас слишком дале­ко. Но не будем об этом говорить. Эти пятнадцать в большей или меньшей степени аффилированных обществ составляют группу, отличную от тех шести, которые, как мы можем видеть, возникли прямо из примитивной жизни. Возникновению имен­но этих шести мы и уделим сейчас свое внимание. Это египетс­кое, шумерское, минойское, древнекитайское, майянское и ан­дское общества.

Среди множества загадок российской истории есть такие, о которых вспоминать не любят. Одна из них связана с именем Святополка, сына киевского князя Владимира Святославича. В памяти потомков его имя слилось с прозвищем Окаянный. Трудно найти другого исторического деятеля, чья характеристика на протяжении столетий была бы столь краткой, исчерпывающей и безжалостной. Кажется, никаких надежд на прощение потомков у Святополка нет и быть не может. Но так ли это?

В 1960 г. в Советский славянский комитет АН СССР поступила фотография дощечки с вырезанными письменами. Ее прислал биолог С. Парамонов, более известный под псевдонимом С. Лесной. Несколько лет он занимался изучением удивительного памятника письменности — так называемой "Влесовой книги". Фрагмент ее и был направлен на экспертизу в Славянский комитет.

Был ли Петр I русским человеком? Вопрос этот не столь абсурден, как кажется на первый взгляд. И задавать его впервые стали не сейчас, а более трехсот лет назад, но большей частью шепотом.

В двадцатых годах прошлого столетия во Франции вышла весьма любопытная книжечка. Ее автор пытался доказать, что Наполеона Бонапарта... никогда не существовало! Что "так называемый Бонапарт" - на самом деле нечто вроде массовой галлюцинации, отражение старинных народных поверий. Двенадцать маршалов Наполеона (которых на самом деле было вовсе не двенадцать - А.Б.) объявлялись "преломлением в народном сознании

Видение украинской истории, которое сейчас популяризируется, сформировано преимущественно во второй половине 19 - начале 20 века. Во второй половине 20 века оно было модернизировано под стандарты партийно-государственной идеологии СССР и навязывалось населению всех стран социалистического лагеря и ученому миру.

Самая большая проблема, с которой сталкивается ис­торик, — это наличие вставок в первоисточниках. Древний хронист не только переписывал тексты, но и редактиро­вал их, осознанно или неосознанно внося в них современ­ные ему представления. Даже историк нашего времени не прочь если не подправить летописный материал, то хотя бы оспорить его истинность с современной колокольни. То и дело слышишь: «Летописец был неправ», «Хронист оши­бался». Мотивируют это обычно тем, что в распоряжении современного ученого имеется гораздо больше историче­ского материала, чем у его предшественников. Дескать, и прав на переосмысление и критику у него больше. Но даже с учетом этого любая категоричность в этой тонкой сфере не имеет оправданий. И опять-таки по причине содержа­щихся в данном материале тенденциозных вставок. При­чем в хрониках, дошедших до нашего времени, их, надо по­лагать, содержится больше всего, ибо над ними «попотело» максимальное количество переписчиков.