Показать все теги
Вячеслав Таскаев
Из сборника «Античная подводная археология северного Причерноморья», Москва, 2009
Общепризнано, что колыбелью отечественной подводной археологии является Северное Причерноморье. Именно здесь проводились и проводятся в настоящее время самые широкомасштабные исследовательские работы, в которых принимают участие специалисты самых разных научных направлений из России и Украины. Тому, что ученые приступили к первым целенаправленным поисково-исследовательским работам на Черном море, предшествовал длительные период, охватывающий и XIX века, в течение которого происходило накопление информации о найденных под водой артефактах.
После окончания двух русско-турецких войн в начале 90-х годов XVIII века Крымский полуостров и практически все Северное Причерноморье вошли в состав Российской Империи. Тогда же началось планомерное изучение этого региона. Отечественными учеными были проведены исследовательские работы не только на суше, но и в ряде мест прибрежной акватории. В конце XVIII века Северное Причерноморье, в частности Таманский полуостров, посетил русский академик П.С. Паллас, составив «Разные замечания касательные до острова Тамана». Его труды были представлены наместнику Новороссийского края генерал-фельдмаршалу Г.А. Потемкину.
В разделе «О древних развалинах», содержащем сведения о греческих городах, некогда располагавшихся по берегам Таманского залива, академик Паллас обратил внимание на состояние, в котором они находились: «От древнего города Корокондамы, от которого и весь южный Кубанский лиман Корокондамис назван был, ныне нет никаких уже следов, и уповательно, что место, на котором он был построен, покрыто теперь водою. Равным образом не видно ныне никаких уже остатков и от другого столь же древнего города, который назывался Фанагориею».
Та же участь, по мнению П.С. Палласа, постигла и другой построенный греками город - Гермонассу, находившийся на одноименном острове. Акватория Днепро-Бугского лимана, где находилась Ольвия, один из крупнейших древнегреческих городов Северного Причерноморья, также стала одним из первых объектов исследования российских историков. Первые сведения об археологических находках, найденных в пределах акватории лимана, прилегающей к Ольвийскому городищу, принадлежит И. Бларамбергу, составившему в 1822 году план расположения на дне следов древних сооружений, в частности остатков «каменного мола».
Совершивший путешествие по Тавриде в самом начале 20-х годов века И.М. Муравьев-Апостол на основании сведений, полученных от местных жителей, и собственных наблюдений пришёл к заключению о том, что часть Ольвийского городища затоплена водами лимана. По предложенной им схеме восточная граница древнего города находилась в 40-50 метрах мористее линии берега начала XIX века. Им же было отмечено местонахождение на дне скоплений каменных плит, представлявших собой сохранившуюся часть древней пристани.
Достаточно интересные сведения о результатах поисковых работ, проводившихся в первой половине - середине XIX века в пределах Днепро- Бугского лимана, у южного побережья Крыма и в Керченском проливе, содержатся в работах известного отечественного ученого-археолога А.С. Уварова и французского историка Поля Дюбрюкса, совершившего длительное путешествие по Европейскому Боспору. В вышедших в 1851 и 1856 годах научных трудах А.С. Уварова, посвященных исследованию древностей Южной России и берегов Черного моря, даётся последовательное описание археологических памятников, в том числе и тех, которые удалось выявить под водой в междуречье Днепра и Дуная. А.С. Уваров в числе первых исследователей обратил внимание на изменения палеогеографического характера в обследованных им местах Черноморского побережья. Так, в отношении Тилигульского лимана им было высказано предположение, что в далеком прошлом «лиман соединялся с морем и составлял удобную гавань для кораблей». В силу этих же обстоятельств, по мнению А.С. Уварова, совершенно другая ситуация имела место в районе острова Березань и у города Очакова.
Подвергая сомнению островное положение Березани, А.С. Уваров усматривал наличие здесь в античное и более позднее время большого количества небольших по размерам бухт, удобных для стоянки судов. Им же были обнаружены следы древнего города у мыса в районе Очакова. Следует отметить, что достаточно много внимания А.С. Уваров уделил обследованию затопленной части Ольвийского городища. По его убеждению, главная городская площадь, примыкавшая к акрополю, находилась в стадии затопления водами лимана. Жители города, пытаясь остановить разрушение берега в результате подъёма уровня воды, «укрепили берег каменной постройкой, следы которой дошли до нас».
Поль Дюбрюкс оставил обширный материал, опубликованный в 1858 году Одесским обществом истории и древностей. Он одним из первых среди археологов предпринял попытку найти античный город Корокондаму. По его версии этот древнегреческий город следовало искать не на суше, а под водой.
Поль Дюбрюкс писал: «Корокондама была разрушена не только войной и временем, но значительная часть места, где она существовала, была унесена морем». Интересно, что на карте, составленной Полем Дюбрюксом, воспроизводившей во всей полноте Боспор Киммерийский (Керченский пролив), было обозначено местонахождение у косы Чушка шести мраморных колонн, поиском которых до настоящего времени занимаются некоторые российские подводные археологи. Во второй половине XIX века объем работ по изучению археологических памятников практически во всех северо-причерноморских регионах значительно расширился.
Предопределено это было учреждением в Санкт-Петербурге Императорской археологической комиссии и появлением специализированных археологических музеев во многих южных городах в Одессе, Феодосии и Керчи, научные сотрудники которых приступили к проведению регулярных археологических раскопок эллинистических городов, сбору информации у местного населения о находимых в море исторически значимых предметах.
В этой связи особый интерес представляли работы профессора Московского Университета К.К. Гёрца, поскольку именно в них содержались результаты его собственных исследований и достаточно подробные сведения об археологических памятниках Черного моря, и в частности Таманского залива. В своей работе, посвященной археологической топографии Таманского полуострова, профессор аргументированно обосновал ранее выдвинутую гипотезу о нахождении древнейших городских напластований Фанагории на несколько метров ниже современного уровня моря. Приводимые К.К. Гёрцем сведения послужили основанием для начала подводных археологических работ в Фанагории в 1958 году.
Спустя 130 лет заслуживает особого внимания небольшой абзац в работе К.К. Гёрца: «В двух местах около восточного берега Северной косы (косы Чушка) и близ станции Сенной (на берегу которой локализована Фанагория) при тихой погоде видимы бывают, при низком уровне стояния воды, колонны какого-то здания, ныне покрытого водой».
Приняв во внимание предположения К.К. Гёрца, подводные археологи в начале XXI века нашли мраморные плиты и постамент с сохранившейся надписью-посвящением Афродите Апатуре.
И ещё одно свидетельство К.К. Гёрца представляет несомненный интерес для будущих поколений российских археологов: «В 8 верстах к северо-западу от Темрюка, где расположено место, именуемое Темрюкский отселок, находятся следы весьма древнего поселения, которое имело порт, ещё до сих пор признаваемый по молу, который, по мнению Ф. Дюбуа де Монпере, простирался в Азовское море и защищал гавань от северо-западных ветров».
В самом конце XIX века при проведении дноуглубительных работ в ходе строительства Феодосийского морского порта Л.А. Бертье-Делагардом были обнаружены припортовые сооружения, относящиеся к эллинистическому периоду. Директор Симферопольского исторического музея Л.П. Колли в одной из своих работ достаточно подробно описал результаты проведенных исследований.
«При землечерпальных работах в самом порту было добыто огромное количество свай, сидевших глубоко в иле, всего около 4 тысяч штук. Ряды этих свай шли по направлениям, образующим угол. По-видимому, это была не пристань, а какое-то защитное сооружение вроде мола. Сваи превосходно сохранились в тех условиях, как были найдены, зарытыми глубоко в ил, до 4 сажен от поверхности моря и более 2 сажен от дна. Все эти сваи стояли на своих местах».
В числе других находок Л.П. Колли в Феодосийском порту были 15 целых ликийских амфор, густо обросших морскими водорослями. В дальнейшем Л.П. Колли не ограничился работами в районе Феодосии. Им были проведены исследования около острова Березань в прибрежной акватории Пантикапея (Керчи), возле мыса Ай-Тодор в Крыму. Л.П. Колли, как и некоторые его предшественники, пришёл к выводу, что древний феодосийский мол и другие найденные им археологические памятники могли оказаться на морском дне вследствие местного понижения прибрежных участков суши и постепенного затопления их морем. Теоретические и практические исследования нашли отражение в обобщающей работе Л.П. Колли «Следы древних культур на дне морском», изданной в 1909 году.
Карта-схема расположения древнегреческих городов в Северном Причерноморье в античную эпоху.
В 1915-1916 годах руководителем археологических раскопок в Ольвии Б.Ф. Фармаковским и топографом В.И. Деренкиным проводились исследования на дне Бугского лимана, в ходе которых были сделаны обмеры всех ранее выявленных археологических объектов и снят профиль дна в районе оборонительных стен города.
В годы Первой мировой войны завершился начальный период становления подводных археологических исследований в России. Вплоть до начала 1930-х годов подводные исследования в водах Черного моря практически прекратились. Это можно объяснить прежде всего сложной внутриполитической обстановкой, сложившейся в стране после Октябрьской революции и кровопролитной Гражданской войны. Но даже в эти годы было много сделано для скорейшего возобновления подводных работ.
В 1919 году вместо Императорской археологической комиссии создается Российская Академия Истории Материальной Культуры. В структуре народного комиссариата просвещения создаётся специальный отдел для руководства музейным строительством и охраны памятников истории и культуры. Издаются законы, регламентирующие развитие музейного дела в стране. В этой обстановке уже в середине 20-х годов XX века возобновляются археологические работы во многих северо-причерноморских городах. В 1924 году вновь приступил к исследованию Ольвии один из ведущих археологов-античников того времени Б.В. Фармаковский. С 1926 года начались раскопки на территории Херсонеса Таврического под руководством К.Э. Гриневича.
Профессором А.С. Башкировым были проведены первые исследования на территории Таманского полуострова. Экспедиция В.Ф. Гайдукевича приступила в 1932 году к систематическим раскопкам Тиритаки. Именно в этих условиях отдельные археологи вновь обратились к подводным исследованиям. В 1923 году в системе ОГПУ по инициативе Ф.Э. Дзержинского создаётся Экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН), на которую были возложены обязанности по подъёму кораблей, затонувших в годы Гражданской войны на Балтийском море и в Азово-Черноморском бассейне. В распоряжение ЭПРОНа была передана и Центральная водолазная база вместе со всем имуществом, подводным оборудованием и имеющимися плавсредствами.
Одна из первых водолазных структур ЭПРОНа была сосредоточена в Севастополе. Опираясь на помощь специалистов из этой судоподъемной организации, в 1930 году К.Э. Гриневичем, директором Херсонесского археологического музея, были проведены подводные археологические работы у западного берега Карантинной бухты, где находился Херсонес. Поскольку среди археологов не было специалистов, способных проводить археологические исследования под водой, по поручению К.Э. Гриневича выполнение этих работ было возложено на профессиональных водолазов. За несколько недель они смогли обследовать прибрежную акваторию в пределах 2,5 тыс. кв. метра. На глубинах, достигающих 3 метров, ими было обнаружено несколько крупных кладок, состоящих из больших каменных блоков. По информации, предоставленной водолазами, под водой находился целый затопленный город, имевший оборонительные и причальные сооружения, остатки домов и улиц. Однако, как оказалось в ходе последующей проверки, за остатки городских построек были приняты естественные развалы скальной породы, нагромождение камней известняка среди бурно разросшихся водорослей.
Ошибочные выводы, к которым пришел К.Э. Гриневич, и неверное истолкование им сведений, полученных от водолазов, были вызваны не только плохой видимостью в воде и заиливанием находящихся на дне найденных объектов, а прежде всего тем, что сами археологи непосредственного участия в подводных исследованиях не принимали.
